Смертельный удар

– Да, – отплевываясь кровью, визгливо прокричал грек, – я лично помогал солдатам схватить женщину и ребенка и провел их на корабль. А потом, когда дело было сделано, Сандракис отправил меня домой за бумагами, которые хотел взять с собой. Вернувшись, я обнаружил, что корабль отплыл.

– Он просто предал тебя, – усмехнулся Федор, услышав почти все, что хотел, – использовал и выбросил. А теперь ты решил сбежать сам, иуда. Куда направился корабль?

– Зачем тебе это знать? – выкрикнул грек, и Федор заметил, как тот нервно дернулся и положил левую руку на правое запястье.

– Потому что командир двадцатой хилиархии перед тобой, – отчетливо произнес Чайка.

– А! Значит, это твое отродье мы помогли выкрасть, – расхохотался грек, уже не ломавший комедию, – как бы не поступил со мной Сандракис, я счастлив! Я отомстил финикийцам за все, что они сделали с моей семьей и моим городом. Я ненавижу вас! И тебя, Ганнибал, больше всех!

Он, ловким движением выхватил из-под кожаного ремня на запястье небольшое лезвие, и попытался метнуть его в Ганнибала, словно заправский ниндзя. Охранники, стоявшие позади, не видели этого. Но, Федор видел. Он давно ждал чего-то подобного.

Ударив сверху по руке, Федор изменил полет тонкого лезвия и оно, пролетев пару метров, вонзилось в массивную ножку стола. Вырвавшись из потянувшихся к нему рук охранников, Клеоникс рванулся в сторону открытого окна, но Чайка быстро выхватил фалькату и достал его мощным ударом по голове сзади, расколов надвое череп. Грек упал замертво. И вокруг него за несколько секунд натекла целая лужа крови.

– Я благодарен тебе, Чайка, ты снова спас мне жизнь, – проговорил тиран, выдергивая лезвие из ножки стола и поднося его к пламени свечи, чтобы рассмотреть, – занятная вещица. Но, теперь мы не узнаем, куда же уплыл корабль. Хотя предположить можно.

Встав, Ганнибал посмотрел на мертвого грека и приказал охранникам.

– Приберитесь тут.

Затем перевел взгляд на Чайку, так же в смотревшего на убитого им предателя.

– Так почему тебя ненавидел Сандракис? – в задумчивости проговорил Ганнибал, пристально взглянув на Федора, – Впрочем, это уже не важно. Пойдем в другой зал. Пока тут убираются, мне нужно с тобой многое обсудить.

Пройдя в соседний кабинет, который оказался вдвое больше прежнего, Ганнибал расположился в удобном массивном кресле с высокой спинкой и кивнул Федору на соседнее. Оба кресла, как и десяток таких же, стояли у длинного стола, который Федор узнал сразу, несмотря на царивший полумрак, – большое помещение освещалось сейчас лишь двумя чадящими факелами, горевшими далеко на стенах. Здесь часто проводились заседания военного совета. Вдоль длинного стола выстроились в ряд кресла, а за их спинками, словно охранники, возвышались фигуры греческих и римских героев. А может быть и богов.

– Пусть принесут вино и фрукты сюда, – бросил Ганнибал вошедшему вслед за ним офицеру, а когда тот исчез, замолчал на длительное время. Федору, смотревшему на него в зыбком свете, даже показалось, что он уснул.

Но, когда появившийся слуга поставил на стол кувшины с вином и несколько подносов со сладостями, Ганнибал оживился. И Чайка по его лицу понял, как устал за время недавнего штурма этот «железный» человек, которому не давали покоя ни днем, ни ночью его многочисленные враги

– Нет, не дадут мне сегодня спокойно поесть, – усмехнулся он, отпивая вина и оборачиваясь к окну, за которым уже брезжил рассвет, – впрочем, как и поспать. Ну да ладно…

Ганнибал отпил глоток вина, посмаковал его и посмотрел на Федора, который с отрешенным видом потягивал вино, размышляя о том, куда мог отправиться корабль с его женой, – а в душе он уже давно считал ее именно женой, – и ребенком. По дороге к Таренту его эскадре попадалось несколько торговых судов, большая часть из них плыла к Сицилии, а оно судно шло в открытое море. Тогда он не придал этому значения. А сейчас переживал о том, что мог бы легко перехватить похитителей, если они плыли на том корабле. Но, не сделал этого.

«Хотя, кто знает, куда уплыл этот корабль, – горестно размышлял Чайка, – если штурм города проходил при поддержке римского флота, то, возможно, этот «торговец» присоединился к нему, когда римлянам пришлось возвращаться назад. Может быть, сейчас она уже в руках Марцелла, который, не дрогнув, отправит свою дочь на смерть».