Смертельный удар (сборник)

Во всех комнатах офиса все еще горел свет. До выборов оставалось всего пять недель, и во всех штаб-квартирах по всей стране работали ночи напролет. Роз кроме всего прочего продолжала свою деятельность как представитель сообщества в городской администрации по вопросам жилья и преступности. В газетах писали, что для председателя городского совета – джентльмена старой закваски – она как бельмо на глазу. Но Роз была слишком популярна в округе и явно ему не по зубам.

Там, за стеклянными дверями, царила атмосфера шумной деятельности и товарищества, которая обычно неотделима от успешной избирательной кампании. В большой передней комнате за столами сидели с десяток мужчин и женщин, громко разговаривали на испанском и английском, отвечали на бесконечные телефонные звонки и перебрасывались какими-то вопросами. На меня никто не обратил внимания, и я прошла через комнату в другой ее конец, где, как я знала, находился маленький отдельный кабинет, который занимала Роз. Там тоже сидели люди – прекрасное олицетворение многорасовых симпатий Роз: белый мужчина лет тридцати, две мексиканки: одна – толстушка лет пятидесяти, другая – только что окончившая школу, – разговаривали с чернокожей женщиной в роговых очках, Вельмой Райтер.

Увидев меня, все четверо сразу замолчали, а Вельма, которая сидела за стареньким столом на вращающемся кресле Роз, бросила на меня такой взгляд… сказать, что она посмотрела на меня враждебно – все равно, что небрежно заметить, что в струях Ниагарского водопада немного сыровато.

Пятидесятилетняя мексиканка переводила недоуменный взгляд с меня на Вельму.

– Чем мы можем вам помочь, мисс? – Она спросила это тоном очень занятого человека, который хочет поскорее вернуться к своей работе.

– Я – Ви. Ай. Варшавски, хотела повидать Роз.

Не говоря ни слова, толстушка протянула руку к молоденькой девушке, та подала ей отпечатанный листок. Она пробежала его глазами.

– В данный момент она на собрании сообщества в Пилзене, обсуждается проблема вооруженных банд. После этого у нее мероприятие в Шомбурге – обед в честь образования фонда. Может быть, я смогу вам чем-нибудь помочь? Я ее старший ассистент.

– Воткнуть Роз нож в спину – этого для вас уже недостаточно, – с неприкрытой враждебностью проговорила Вельма. – Теперь вы решили налить яду прямо ей в кофе.

Молоденькая женщина, по-видимому, напуганная этим взрывом неприкрытой ярости, поспешно встала и начала собирать какие-то бумаги, бормоча, что ей нужно их напечатать.

– Вы хотите, чтобы я разговаривала в присутствии этих людей? – спросила я Вельму. – Они вам так близки?

– Они прекрасно знают, что вы пытаетесь оклеветать Роз.

Я прислонилась к двери – плечи уже не держали меня без опоры, настолько я устала.

– А вы можете это доказать? Может быть, какая-нибудь грязная история уже появилась в газетах или на телевидении? И вы точно знаете, что это связано со мной?

Вельма выпрямилась.

– Об этом весь город говорит. Что вы готовите удар в спину.

– А может быть, это вы сказали всему городу, а, Вельма? – Я больше не могла смотреть в это искаженное злобой лицо и перевела взгляд на отклеившийся плакат на стене: цитата из Симона Боливара [31] с требованием свободы для всех людей.

– Мисс Варшавски, может, вы все-таки скажете, в чем ваша проблема? – Это произнесла старший ассистент. – Мы все тут достаточно близки к Роз, и у нас нет секретов друг от друга.

– Тогда, может быть, вы вначале представитесь? – сказала я, подошла и без приглашения села на металлический складной стул, с которого только что встала молодая женщина.

– Я – Камелия Малдонадо, это вот – Лорен Рихтер, занимается финансами для предвыборной кампании Роз.

– И могу вас заверить, – с ослепительной улыбкой произнес Рихтер, – что с финансами у нас все в полном порядке.

– Ну и прекрасно. – Я положила руки на стол и оперлась о них подбородком. – Извините, я еще не совсем хорошо себя чувствую. Если Роз рассказала вам обо мне, то вы знаете, на прошлой неделе я чуть не погибла от огня в одной заброшенной гостинице. Я еще не совсем оправилась, поэтому буду выражаться не слишком изысканно. Так вот, две недели назад, на приеме в честь образования фонда, Роз почему-то очень настойчиво попросила меня не вредить ей и не портить избирательную кампанию. Так как у меня и в мыслях ничего подобного не было, то я сразу подумала: а что же она хочет скрыть?

– Что бы она ни скрывала, это не вашего ума дело, – вмешалась Бельма. – Это чужие секреты.

– Она сама сделала так, что это стало моим делом. Она – или Марисса Дункан – убедила меня внести свое имя в список тех, кто поддерживает эту избирательную кампанию. Кроме того, я отвалила на нее столько денег, сколько не дала в этом году всем политическим деятелям, вместе взятым. Поэтому я имею право знать, не замышляются ли за моей спиной – и на мои деньги – какие-нибудь незаконные махинации.