Смертельный удар (сборник)

К концу этого монолога я даже задохнулась. Потребовалась целая минута, чтобы собраться с мыслями и успокоиться. Камелия и Лорен сидели очень прямо и напряженно, по-видимому, одинаково готовые к тому, чтобы и выслушать меня, и захлопнуть за мной дверь. Поэтому я продолжила:

– Когда я начала задавать вопросы, огромное количество людей, от Вельмы до Ральфа Макдональда, стали говорить, что я сижу у всех в печенках и нечего мне вмешиваться в чужие дела. Затем Ральф Макдональд – большой человек, приятель Бутса – предупредил меня, чтобы я не вмешивалась. Не так прямо, как Вельма или Роз, но достаточно определенно. И после пожара он снова предупредил меня, но уже не так мягко.

Упоминание имени Ральфа вызвало всеобщее удивление. Если Бутс и сказал Роз, что науськал на меня Макдональда, то Роз об этом умолчала.

– Когда я была на приеме у Роз, там были ее кузен Луис Шмидт и его партнер по «Алма Миджикана» Карл Мартинец. И мне показалось, что именно они сказали ей, что от меня можно ждать неприятностей.

Я резко остановилась. Что-то промелькнуло в мозгу… какая-то картина… А, вот: те двое и Вунш и Грассо, а также Майкл оживленно разговаривали и замолчали, Когда я подошла. Майкл разговаривал с Вунш и Грассо, потому что Шмидт предупредил Роз… Если бы я не была так измучена, если бы Вельма не смотрела на меня с такой враждебностью, я бы ухватила эту ниточку. Они там все связаны – Вунш и Грассо, «Алма», «Фармуоркс»… А через дочку Риты Доннели «Фармуоркс» связаны с Селигманом. Неужели Вунш и Грассо связаны с поджогом? Голова у меня пошла кругом.

– Мы ждем, Вик. – Холодный голос Вельмы ворвался в поток моих мыслей. – Или, может быть, – ты задумалась о том, как сделать свою историю более правдоподобной?

– Сейчас закончу, – ответила я с горькой улыбкой. – Хотите верьте, хотите нет, но самое худшее еще впереди. «Алма Миджикана» раньше была на самой обочине строительного бизнеса. Пару раз даже судилась с окружными властями по поводу дискриминации. На самом деле эта фирма занимается всякой мелочовкой: парковочные площадки, несколько подъездных путей – вот их размах.

Ну а теперь прошу внимания. Настройте свои камеры. Фирма вдруг отзывает все свои судебные иски и по какому-то чудесному совпадению получает часть огромного проекта Дэн Райан. Откуда у них такие возможности, откуда оборудование, опыт работы, наконец? Ведь за этим столом играют только крупные игроки.

Дальше… Как я догадываюсь, Роз – один из партнеров «Алма Миджикана». – Я не обратила внимания на возмущенное восклицание Вельмы. – Не знаю, кто кого нашел: Бутс – ее или она – его. Но поддержка его разрушит единство испаноговорящих избирателей, которые сейчас отдают свои голоса Соломону Хейсу и тем самым оттесняют Мигера. До тех пор, пока они поддерживают своего кандидата, а черные – своего, все в порядке, Мигер пролетает мимо. Так же как и в том случае, если черные и испаноговорящие объединятся и выставят черного кандидата. Тогда Бутсу придется распрощаться с властью в этом округе.

Справа от меня Вельма что-то пробормотала, скорее всего ругательство. Камелия Малдонадо сидела с видом царственной особы, выслушивающей откровения пьянчужки. Лорен Рихтер барабанил карандашом по ножке стула.

– В этом нет ничего особенного, – проговорил он. – Это не преступление.

– Конечно нет, – охотно согласилась я. – Коалиция, смена союзников – все это входит в правила игры. Но Бутс еще не готов распрощаться с властью. Поэтому Бутс идет к Роз. Он вносит ее в список кандидатов, а она отправляется в Пилзен и Гумбольдт-парк – завоевывать для него голоса мексиканцев и пуэрториканцев. В ответ он устраивает хороший контракт для «Алма Миджикана». Те приостанавливают свои иски по поводу дискриминации и получают контракт через подставную фирму – на деле все работы ведут Вунш и Грассо. Все прекрасно, все счастливы, каждый получает свою долю пирога. «Алма» между тем никаких работ не выполняет – я была там, на Дэн Райан, и видела. Они получили подряд, платят подставной фирме, а Вунш и Грассо поставляют оборудование и персонал. Для видимости.

– Это все только ваши собственные измышления. Вы никогда не сможете это доказать! – горячо проговорила Камелия Малдонадо. – Вы… вы в десять раз хуже, чем говорила про вас Вельма!

Я встала.

– Не собираюсь с вами спорить. Я устала. Просто хотела дать Роз возможность объясниться, прежде чем пойду с этим в газеты. Есть, правда, одна вещь, которую я так и не поняла.

– Только одна? – вскочила Вельма. – А я думала, Варшавски, ты понимаешь абсолютно все на свете.

Я проигнорировала ее колкость.

– Я не понимаю, почему Роз так засуетилась. Когда это попадет в печать, наши ребята лишь вздохнут с облегчением: Роз такая же, как они, а не какой-нибудь там несгибаемый радикал.

Я повернулась и пошла к выходу, не обращая внимания на их крики. Камелия побежала за мной на своих каблучках-гвоздиках и схватила меня за руку:

– Нет, вы должны сказать нам, какие у вас доказательства для таких ужасных обвинений. Нельзя же, в самом деле, вот так прийти, бросить эту бомбу и уйти.

Я устало потерла глаза.