Смертельный звонок [cборник]

— Ага! — Мария, в свою очередь, подняла палец. — Вот именно! Которые тоже губы раскатали на то, чтобы втихую подцепить неведомого подрывника — а толку? Баран начхал.

— И в нашей работе бывают недостатки, — признал Лев Иванович, — а у кого их нет? Но ведь в итоге-то образовались прелесть какие клещи — и по нашей части, и по части службы безопасности. И даже население, как ни крути, проявило себя наилучшим образом — эффективная гражданская оборона, и ни буковкой иначе!

Подумав, Мария признала, что ощущает некую прореху в логических построениях, но вынуждена отступиться:

— Вот-вот! Главное, то же самое сказать не забудь, если вдруг прокурор поинтересуется…

— Поучи. Уже поинтересовался.

— И как?

— Всех все устроило и прошло как по маслу. Но это, конечно, случилось сильно позже, потом.

…У железной дороги, почти вплотную к отвалу, располагалась довоенная уцелевшая постройка белого замшелого кирпича, в которой в разное время располагался различный люд — фабричные рабочие, железнодорожники, строители канала. Теперь, после переселения основной массы жильцов, тут обитали в основном сотрудники из ближнего зарубежья, которые нанимались на разные работы. Жили, разумеется, временно. Ну а коль скоро нет ничего более постоянного, то поэтому очень скоро постройка обросла палисадниками, сараями, в которых поутру голосили петухи. Особо хозяйственные постояльцы отремонтировали снаружи свои окна.

С торца здания выделялась одна, самочинно обустроенная дверь, нарочно окруженная особым самодельным забором, из нарезанных заостренных стальных прутьев. Весь вид сооружения говорил о том, что тут гостям не рады. Окна этой секции тоже постоянно были задернуты занавесками, они давно не видали ни капли воды, исключая дождевую.

Обитателя этого «подъезда» соседи не жаловали, он же их ненавидел со всем упорством тупоумия. Алеша Спиридонов с детства отличался уникальными способностями: аки слон, никогда ничего не забывал, аки осел, был упрям и при этом горд, как никто. Постоянно его терзала мысль о том, что достоин он большего, что не на помойке себя нашел. По ночам спать не мог, так его мучили эти мысли — но увы, так и не удалось ему делом доказать собственную исключительность. То не хватало мозгов на то, чтобы по-настоящему хорошо учиться, то терпения овладеть более или менее внятной, хотя бы осязаемой профессией. То мешала мысль о том, что сие место неподобающее, а вот то — тем более. То начальство попадается чересчур требовательное, при этом тупое, то, напротив, всем все до лампочки, а Алеша должен гореть на работе.

В общем, с карьерой не сложилось, приходилось перебиваться там и сям случайными заработками.

С девушками тоже не заладилось. Завышенные ожидания, сформированные долгими бессонными ночами, в особенности за просмотром определенного характера лент, при выходе на улицу и контакте с реальностью рассыпались на мелкие осколки. Те, которых Алеша считал достойными себя, на него плевать хотели с высоты каблуков. Те, которым был по душе тип вполне приятной наружности, чья угрюмость и надменность при приглушенном освещении могла сойти за таинственность, не устраивали самого Алешу.

И он, задаваясь вопросами — «Почему ж все такие дуры», «Откуда ж столько уродин» и тем более «стерв разборчивых», — в свои двадцать пять так и не обзавелся в целом никем. Тем более было обидно смотреть на всю эту голытьбу, соседей из стран ближнего зарубежья, у которых «с этим всем» было отменно. Иначе откуда столько детишек.

Нет, детишек Алеша любил, правда, только вполне определенного вида. Вот подай ему златокудрого, голубоглазого и непременно с веснушками — горы свернул за одну его слезинку. И как горестно понимать, что счастье этого вот, белобрысенького, под угрозой — ведь очень скоро мы все тут нацменьшинством станем.

За такими метафизическими размышлениями время шло, а денег не прибавлялось, это притом, что Алеша не курил и, кроме пива, ничего не потреблял — на этом основании, кстати, считал себя трезвенником, достойным финансового процветания. А деньги деваются на растущие в цене продукты, которых всем не хватает, потому что… ну, там, разворовывают или понаехали — все зависит от того, на какой телеграм-канал в настоящее время подписан Алеша.

И вот уже пришлось один кредит взять — по совету интернет-гуру, потом, когда выяснилось, что проценты не особо выгодные, а погашать нечем, то оформил и второй, а там и третий — пошло, что называется, плотно. Иногда наступали сытые времена, и Алеша почти выбирался из этой ямы — вот-вот брезжил свет, но снова следовал какой-то удар судьбы, и все возвращалось на адовы круги.

Наконец, какие-то мерзавцы, пользуясь тем, что Алеша светил свои паспортные данные вообще всюду, где давали хоть что-то «до зарплаты», оформили-таки кредит на себя, не на него. И разумеется, без отдачи.