Смерти подобна

Черт, черт, черт! А все так забавно начиналось. Ну, стащили мощи, черт с ними. Нашлись бы, в конце концов, чай не мегаполис, обычный мелкий городок, коих по всей империи сотни. Но с этим-то что теперь делать? Я — обычный некромант, а не спасительница мира. У нас в Урюпинске даже ресурсов таких нет. Это все к Министерству Внутренних дел. А они уж с Правительствующим Сенатом пусть разбираются.

«Кристина, я не смогу долго держать Шута».

За всеми этими мыслями я упустила самое важное — время. Мои пять минут почти истекли, и, судя по всему, первой это почувствовала магия Хаоса. Тени принялись подбираться ближе, а комната наполнилась ужасающими и леденящими душу стонами. Они тянулись к нам, поэтому все, что оставалось, это схватить Ингу за плечо и хорошенько встряхнуть.

— Эй! Ты слышишь? Они просто сожрут вас! Тебя и твоего отца. Неужели не видишь, как делаешь ему больно? — рявкнула я, пока по щекам Дольской катились слезы. Она отчаянно замотала головой. Будто не желая слышать меня.

— Нет, нет… — шептала точно в бреду и всхлипывала.

— Доченька… отпусти… — выдохнул Владимир Максимович. Его почти поглотила тьма, лишь губы шевелились. Жуткое зрелище, но от тоски и боли в голосе становилось еще хуже.

— Папа, — зарыдала Инга, а я ощутила, как мерзкие склизкие щупальца коснулись подошвы моих ботинок и отвратительно зашипели, стоило мне ударить по ней.

— Отпусти его! — я дернула Ингу, заставляя посмотреть на себя, и прорычала:

— Хочешь его совсем убить? Не будет никакого «вместе». Вы оба просто погибнете из-за магии Хаоса, которой ты доверилась!

Надо бы повежливее, но времени нет. Дольская прикрыла глаза, словно решаясь, и я почувствовала, как заклятие начало работать. Мы сделали вместе шаг, затем другой, разъединяя их с Владимиром Максимовичем руки. Он остался там, в стене, тьма ринулась к нему, едва кончики их пальцев в последний раз коснулись друг друга.

— Папочка! — выкрикнула Инга, и комнату начало трясти. Магия Шута закончилась, а мне нужно было возвращаться.

— Я верну его, — твердо проговорила я, толкая ее к образовавшемуся проходу в стене. — Беги, быстрее!

Она шагнула туда. Но затем обернулась, будто неуверенная в своих действиях, и спросила:

— Обещаешь? Что поможешь ему?

Ох, почему никто в колледже не говорил, что эта работа такая сложная? И, Вольф Станиславович, чтоб вам икалось с вашим: «Фигня работа, Крис. Ходи себе на кладбище подежурить. Ночь подремала — утром домой».

Ну да, ну да.

— Обещаю, — кивнула я, выходя из подсознания Дольской.

Очнулась я от душераздирающего вопля. Голова кружилась, тошнота подступала к горлу. Звон бубенчиков заставил отшатнуться от рухнувшей на колени, задыхающейся Инги, которая отчаянно кашляла, и цепь на ее шее рассыпалась в прах. Призванный поднялся выше, и его оборванные цепи в беспорядке били по земле, отсвечивая магией. Из последних сил оттолкнула Дольскую, дабы она не попала под удар и, чуть повернув голову, увидела Станку. Двумя руками она удерживала в воздухе карту Таро в перевернутом виде. Шут веселился от души. Пеструю шляпу с одеждой сменил красный полосатый костюм, а сам он ловко подпрыгнул и громко расхохотался, повиснув на цепях. Его магия заставила Призванного взвыть в очередной раз, выпуская мощную ударную волну. Где-то там, за кругом, кто-то закричал от боли.

— Уходи отсюда! — приказала я ошарашенной Инге, которая принялась отползать в сторону.

Магия пыталась через открытый канал добраться хоть до кого-то, дабы восполнить пустующее место. Резко вздохнув, я вонзила лопату в землю, только сейчас ощутив, что все еще держу ее в руке, и, не обращая внимания на головокружение, выдохнула:

— Уби вэнэрунт, эт иби. Нон эрит анима, нон йункцио.

Как только последнее слово вырвалось из моих уст, земля вновь дрогнула. Шут качнулся на цепях, скатившись по ним вниз, и хлопнул в ладоши. Между ними полыхнуло что-то яркое, напоминающее по форме сферу, как только он прогнулся назад, позволяя сфере поглощать себя. Благо Астафенко не понадобилось долго думать, стоило только крикнуть:

— Олег, поджигай!

Магическую цепь нельзя уничтожить нашими силами. Их попросту не хватит, а обладателей Хаоса среди не было. Однако перерождение Шута в сочетании с огнем Астафенко были способны полностью уничтожить оболочку Призванного. Главное, успеть вытащить душу Владимира Максимовича.

Хватаясь за раскаленные звенья и ощущая дикую боль, я сжала зубы, дергая на себя цепь и уже видя, как разъярённое пламя обжигает темную плоть. Призванный отчаянно сопротивлялся, но чем больше он пытался сбросить пламя, тем сильнее оно разгоралось. Душа Дольского, истерзанная темной магией, дернулась внутри пылающего кокона. Я протянула руку, выдыхая сквозь зубы и терпя боль:

— Давайте, хватайтесь.

«Точно дура. И до тридцати не доживешь, малахольная», — прозвучал голос Жнеца в моей голове.

Отстань, мертвяк с косой. Потом будешь философствовать.

«Сколько раз повторять: мы не мертвые!»