Смерти смотрели в лицо

— Вам знакома фамилия Шведов? Кто он?

— Некоторые агенты доносили, что видели Шведова в городе. Говорят, отец его политкаторжанин, сам он коммунист. Был случай, когда наш человек указал на Шведова. Полиция проверила документы — оказался не он.

— Установите слежку за квартирой его жены. Там осталась их мать. Нападете на след Шведова — сразу не берите. Если он крупная птица, то за ним потянется хвост,— сказал оберштурмфюрер.— Насколько я понял тактику борьбы коммунистов, то у них важна не только голова, но и хвосты. Большевики, думается, даже сознательно идут на жертвы, выдавая себя за руководителей, чтобы отвести удар от остальных... Следите, Ортынский. А с женой Шведова я хотел бы поговорить сам.

— Она сидит в нашем подвале. Но, господин...

— Избита? — прервал Граф. Ортынский кивнул головой.

— Я не переношу крови, а тут еще женщина,— сказал гестаповец.

...Он сел напротив Марии Анатольевны на подставленный стул. Кивнул переводчику, и тот вышел. Откинувшись на спинку, Граф долго рассматривал арестованную. Под глазами — синие круги, слева от виска багровая полоска от плетки. Руки опущены. Кофточка выстирана, но рыжие пятна от крови остались.

— У вас, наверное, есть дети? — спросил он, прервав затянувшееся молчание.

— Вы отняли у них мать,— ответила Мария Анатольевна.

— Я буду рад, если случай с вами — ошибка.

— А тех, кто ошибся, тоже будут катовать, как меня? — спросила она, глядя в упор на гестаповца.

— Понимаете, война,— проговорил он и поднялся со стула.

— Почему же вы не на фронте? И не стыдно? Беззащитной женщины испугались. Здоровилы. Вяжете по рукам и ногам и хлещете то кнутом, то шлангом. Эх вы...

— Мы желаем вашему народу счастья,— сказал Граф.— Но партизаны не дают спокойно довести до конца дело освобождения вашей родины от большевистского ига.

— А при чем тут я? Ну и бейтесь с большевиками.

— Мне доложили, что вы партизанка.

— А еще о чем вам доложили? — с вызовом спросила она.

Оберштурмфюрер остановился напротив Марии Анатольевны и вновь стал рассматривать ее. «Нет, на фанатичку не похожа,— подумал он.— Неужели схватили невинную? Жаль, конечно». Но тут же выругал себя за нахлынувшее сердоболие. Определенно, у него сдают нервы. Шел к арестованной, чтобы разжалобить ее, мать двоих детей, а получилось наоборот. Даже эта маленькая женщина показывает ему пример выдержки.

По дороге домой Граф вдруг подумал о детях Марии Анатольевны и решил повидать их дети всегда непосредственны и откровенны. Он позвонил Ортынскому и спросил адрес арестованной.

— Адреса нет,— ответил тот.— Но следователь Щербаков знает, где ее дом...

Мать Шведова сидела во дворе с Валериком. Толик возился у калитки с коляской Граф подошел к нему и присел на корточки.

— Ну что — не получается автомобиль? — спросил он.

Мальчик выпрямился, посмотрел на рыжего незнакомца в черной шляпе и сказал:

— Какой автомобиль? Просто коляска.

— Коляска, говоришь... А как тебя зовут?

— Толик.

— Толик Иванов?

— Нет, Толик Шведов,— проговорил мальчик.

— Так вот ты где! А у меня для тебя машина приготовлена. Если бы я знал, что встречу тебя, захватил бы,— сказал Граф Полез в карман и достал горсть конфет.— Но ничего, пока я подарю шоколадки.

У Толика загорелись глаза, он облизал губы. Голодный мальчик, не знавший вкуса настоящего хлеба, протянул ручонку к конфетам.

— Ну конечно, они будут твоими. Но прежде мне нужно увидеть твоего папу. Он дома? — спросил Граф.

Толик словно не слыхал вопроса и тянулся к конфетам, но оберштурмфюрер положил их снова в карман.

— Э, так нечестно. Скажешь, где твой папа, и получишь подарок. Мне так нужен твой папа. Я ему скажу, чтобы он пришел и забрал у меня машину для тебя и твоего братика.

— Мой папа на фронте! — выкрикнул мальчик.— Мой папа на фронте! — еще громче повторил он.

С досады гестаповец сильно ударил ребенка по лицу. Толи к заплакал и побежал к бабушке.

Шведов прекрасно понимал, что, даже не доказав вины Марии, гестаповцы будут держать ее в тюрьме как заложницу. Слезовский, конечно, назвал его имя. Да и Васютин знал о нем. Нужно, как никогда, активизировать борьбу. Ведь по логике карателей, если муж Шведовой — партизан, руководитель, он должен уйти из города, скрыться. Александр Антонович посоветовался с товарищами и остался на месте.

Установить связь с Марией Анатольевной пока не удалось. Попытка Стояновской узнать о ней хоть что-нибудь закончилась неудачей.

Тихонов и Покусай поочередно сопровождали по городу командира. Он познакомил Григория с Власовым, а тот, в свою очередь, привел Шведова к инженеру-химику Лидии Яковлевне Кузнецовой. У нее произошла встреча Александра Антоновича с супругами Иваном и Галиной Дьяковыми. Через некоторое время Дьякова познакомила его с Валентиной Татько. Она работала на коксохимзаводе, знала о существовании подпольной группы на Петровке. Шведов поручил ей выяснить, чем располагают петровские подпольщики.

Второго июня Августа Гавриловна встретила Александра Антоновича на Стандарте. Показала ему листовку, напечатанную Чистяковой, и спросила: