Смерти смотрели в лицо

— Первый муж Марии... Работает в гестапо.

— Что?! — выкрикнул Тихонов и вскочил со стула.— Он связан с нашей группой?

— Пытался связаться... Марию и Жору арестовали. Григорий схватил Шведова за плечи и сильно встряхнул его.

— Да ты в своем уме? За тобой, возможно, следят, а ты разгуливаешь по городу!

— За себя боишься? — спросил командир спокойно и поднял чуть прищуренные глаза.

— Не за себя, а за всех!

— Успокойся, Гриша. Необходимо обсудить кое-что... Мария пошла на риск. Связалась со Слезовским, хотя этого добивался он. Слушай внимательно. Ему Жора дал прокламации. Их, правда не все, Слезовский рассовал в здании гестапо. Назвал фамилии шпионов. При встрече я ему поручил убрать Васютина и Дроздова. Вскоре он пришел на Смолянку к Марии. Я был с Покусаем дома. В это время подъехала гестаповская машина. Мы скрылись, но наблюдали за ней. Через несколько минут она уехала. Мы с Ваней зашли в дом, но тут появился начальник полиции. И Слезовский сделал все возможное, чтобы задержать его в коридоре. Мы успели спрятаться в тайнике. Потом ушли. Слезовского на трамвайной остановке арестовали. Марию тогда не тронули. Ее забрали дома, когда она пришла к детям. А Жору схватили в гараже. Но Слезовский не знал, где он работает... Пока от Муси известий нет, я ничего определенного сказать не могу.

— А если это продуманная провокация? — спросил вдруг осипшим голосом Григорий.— Может, хотят подобрать ключи?

— Все может быть. Но анализ фактов говорит, что Слезовский не виновен в аресте Марии и Жоры. Если в группе провокатор, то почему начал с них?

— Может, рассчитывают на нашу глупость? Мы подумаем, что Жору и Марию взяли случайно, предпримем меры к их спасению и выявим свои силы.

— А возможно, провокатор, если он оказался в группе, знает не всех. И все же Слезовского, видимо, придется убрать. Его выпустили.

— Правильно. При первой же встрече он выдаст тебя.

— Я еще посоветуюсь с Андреем. Возглавить операцию поручу ему, а тебе, Ивану и Володе — непосредственное исполнение. Да, попроси своих девчат отпечатать на немецком языке этот документ, и как можно скорее. Печать за тобой,— подал Григорию бумажку с фамилией Дубиной.— Ну, мне пора.

— А как же Мария? — спохватился Тихонов.— Может быть, ее...

— Нет, нет, жива. Только очень больна. Били... Хотя бы какая весточка от нее.

(8)

Шведов вручил Богоявленской немецкий документ на имя Дубиной.

— До самого фронта никто не задержит,— сказал он.— Сам Гриша делал, а у него рука счастливая. Вам не мешало бы увидеться с ним.

— А я хотела представить моих людей. Путь мне предстоит неблизкий. Приведет ли он обратно? К слову, вашу просьбу Ирина уже выполнила, листовки отпечатаны и распространены.

— Знакомство начнем завтра,— предложил Александр Антонович.— Не возражаете?

— Соберемся у Ирины. Она врач, придем к ней под видом больных.

Августа Гавриловна свела Шведова с Чистяковой, Грицаенко, Юнисовым. Тихонову посоветовала связаться с Марией Иосифовной Корольковой. Сказала о Николае Лютом — полицейском пятого участка. Он предупреж-дает об облавах и при дежурстве на Карьерной улице дает знать Чистяковой об опасности.

Ирину Васильевну Богоявленская познакомила со Скалауховыми и Соней Ивановой.

Ранним июльским утром она вышла за город, постояла немного возле Путиловского леса и по степной тропке зашагала в сторону Ясиноватой. Частица ее сердца оставалась в Сталино. Как-то будет без нее? Вспомнила своих друзей по подполью. Соня — настоящий сподвижник, находчивый и талантливый конспиратор. А Чистякова, а Халит!.. Он сейчас, может быть, так же пробирается к своим? Надо ведь — встретила человека, ходила, проверяла его, боялась провокации. А он до мозга костей свой. Недавно угодил в тюрьму, бежал. Кочевал по конспиративным квартирам до тех пор, пока Соня не достала документ, разрешающий ему уехать на десять дней в Днепропетровск.

И только одного не знала Августа Гавриловна, о Халите: он был связан с разведчиком штаба партизанского движения Павлом Колодиным и передал ему ценные сведения военного и хозяйственного характера, а также карту города Сталино с нанесенными на ней оборонительными объектами, минными полями и аэродромом...

Шведов, пожелав Богоявленской благополучно перейти фронт и выполнить его поручение, в тот же день уехал в Иловайск. Обеспеченный документами на право проезда по железной дороге, круглосуточным пропуском строительной организации «Тодт», он легко разыскал туркестанский батальон. Быстро связался с Рафиковым, а через него с Нарзы и Тамбиевым. Еще в Рутченково эти солдаты вместе с Сержановым, Мухтаровым и Арстамбековым передали отряду три пулемета, несколько винтовок, автоматов, пистолетов и ракетницу с сигнальными ракетами.

— Теперь у нас есть динамит и амонал,— сказал Нарзы.— Во время патрулирования высмотрели глухие места на дороге. Можно рвануть.

— Сержанов, Мухтар и я в одиннадцать ночи заступаем дежурить на третьем километре от семафора в сторону Харцызска,— отозвался Тамбиев.— Там поворот и густая посадка.