Смерти смотрели в лицо

...Крушение произошло в полночь. Сошли с рельсов паровоз и сорок вагонов с боеприпасами. Семьдесят человек погибло.

А через неделю уже на перегоне Иловайск-Кутейни-ково в четыре часа утра подорвался сборный воинский состав, под откосом оказались паровоз, семь вагонов с солдатами и офицерами и шесть платформ с автомашинами.

Успешные диверсии на железной дороге немного приподняли настроение Александра Антоновича. Вскоре в Иловайске побывала Люба Константинова. Она передала Аминову новые листовки. От него узнала, что на охрану дороги стали выходить и немцы.

А Шведов каждый день проделывал путь в 25 — 30 километров. Его появление на Ларинке, Рутченково, на Стандарте и в Макеевке было не случайным. К Лидии Кузнецовой ходил за взрывной смесью. Но по предло-женному рецепту она у Кузнецовой не получилась. Валентина Татько доложила о согласии подпольщиков Петровки войти в контакт с городской организацией. Обещали помочь медикаментами и противотанковыми гранатами.

У Чистяковой побывал с Новиковым. Посетовал на отсутствие запалов к взрывчатке.

— Не можем из-за этого совершать диверсии,— сказал Антон.— Хотя бы какую-нибудь смесь взрывную придумать.

— Я поговорю со знакомым инженером,— пообещала Чистякова.

Она встретилась с Грицаенко.

— Я, кажется, кое-что могу сделать,— после недолгого молчания ответил он.— В учебниках химии был такой рецепт: смешать тонкоразмолотый сахар с бертолетовой солью, капнуть на порошок кислотой, и вмиг возникает вспышка высокой температуры.

— Чудесно!

— Сахар и бертолетову соль мы, пожалуй, раздобудем. А где взять кислоту? — спросил Грицаенко.

— А если Костю попросить? Он хоть из-под земли достанет.

Грицаенко делал опыты в мыловарне Расторгуева в его отсутствие. Первый раз не рассчитал и плеснул лишку кислоты. Раздался грохот, комнату заволокло дымом. Опалил себе ресницы и брови. Повторил опыты при малых дозах. Вспышки получились небольшие, но вполне достаточные для поджога бензобака или склада. Потом придумал, как применить смесь для диверсий.

— Достань мне пробирок,— попросил он Расторгуева.— Чем тоньше, тем лучше.

— Себе глаза не выжег, так решил другим,— ответил Борис Васильевич и улыбнулся. Он догадался о замысле инженера.

Аввакумов принес кислоту Чистяковой. Достал на заводе и вылил из огнетушителей в клубе «Металлург». Грицаенко наладил цроизводство взрывных пакетов. Расторгуев купил на толчке штук 70 пробирок, обеспе-чил его сахаром и бертолетовой солью. Инженер наполнял пробирку кислотой, закрывал пробкой, клал в коробочку из-под сигарет, где была смесь. Кислота разъедала пробку, и пакет взрывался. Чем толще пробка, тем больше времени уходило на ее разъедание. Грицаенко написал инструкцию, заготовил пакетики, пробирки, пробки и все передал Чистяковой. Шведов, увидев их, пришел в восторг. Однако сожалел, что изобретение нельзя использовать для подрыва железнодорожного полотна. Часть пакетов принес, на Рутченково, рассказал Власову, как ими пользоваться, и тот нашел применение.

В железнодорожном тупике коксохимзавода немцы грузили в вагоны солдатское белье и постельные принадлежности. Их привозили на машинах со склада, устроенного во Дворце культуры. Вагоны через станцию Рутченково отправляли на фронт. На восстановлении коксовых печей работала Татько. Вечером она незаметно подбиралась к вагонам и клала пакеты в белье или под одеяла... Лишь один раз вагон вспыхнул, не доходя до станции Рутченково, остальные пожары произошли далеко от.города. Оккупантам и в голову не приходило, что диверсию совершают подпольщики Сталино.

В начале июля на Рутченково вспыхнули цистерны с бензином. Аввакумов видел черные клубы дыма и на следующий день спросил Чистякову:

— Моя кислота пользу приносит?

— Работает, как часы,— ответила Ирина Васильевна.

Вербонслю удалось несколько раз положить взрыв-пакеты в грузовики с обмундированием и оружием. По дороге они воспламенялись. Из кабины выскакивали немцы и бросались в укрытия.

Тем временем группа подпольщиков искала Слезовского, но он как в воду канул. Шведов в сердцах выругался: ушел, подлец, от возмездия.

От Марии Анатольевны и Смоленко по-прежнему не было вестей.

В городе стояла нестерпимая жара, солнце сжигало все живое на огородах. Голод косил детей и стариков. Подпольщики вели полуголодное существование. Деньги Кихтенко растаяли, как ледяшки в жаркий день. От реализации документов на проезд Тихонов передал Александру Антоновичу 31 тысячу рублей. На них немного купили продуктов. А одежды для освобожденных бойцов не хватало.

Семья Мельниковых старалась изо всех сил. Николай Семенович сошелся со станционными кладовщиками. Они продавали и давали в рассрочку обмундирование. Мельниковы перешивали его, перекрашивали, меняли на хлеб, продавали на толчке, отдавали освобожденным пленным. Они у Мельниковых отдыхали, получали питание и документы, которыми снабжали Нестеренко, Нина Шаповалова и Лида Матвиенко. Затем уходили в Славянск на явочную квартиру.

Недавно Мельниковых навестил Павел Шульга.