Смерти смотрели в лицо

Когда уже ходили по базару, нагрянула полиция, искала подозрительных. Среди людей поползли слухи, что на вокзале кто-то разбросал советские прокламации.

Вскоре в грязном товарном вагоне она снова поехала в Запоржскую область. На станции Розовка меняльщиков поубавилось. В вагон забрались новые пассажиры. И вдруг раздался знакомый голос:

— Валя!?

Босянова оглянулась и увидела пробиравшуюся к ней учительницу Таисию Васильевну Космачеву. Поезд резко дернул, они обхватили друг друга и сели на пол.

— Тася, откуда ты? Где живешь? — задавала вопросы удивленная Валентина Александровна.

— Тише, тише,— испуганно попросила ее коллега.— Давай ляжем.

На замусоренном, затоптанном полу они, тесно прижавшись, шепотом говорили о своей тяжелой жизни. Босянова призналась, что связана с подпольем.

На следующей станции Космачева сошла с 12 листовками, написанными от руки патриотами станции Сталино. Заброшенная войной за многие километры от родного города, учительница размножила прокламации своих земляков. Правда о разгроме немцев под Москвой, о победах Красной Армии на Вол.ховском фронте, о взятии Ростова и Калинина попала в самые глубинные села Сталинской и Запорожской областей.

Босянова возвратилась домой с сознанием выполненного долга. Узнала о новых диверсиях и саботаже товарищей по подполью.

Старый машинист Скрипниченко умышленно согнул дышло на паровозе, и тот оказался непригодным к эксплуатации. Он же на другом локомотиве вывел из строя котел. Возле шахты № 13 Максимов «потушил» паровоз, тащивший груз со станции Мандрыкино. По непонятным для немцев причинам свалился под откос поезд, не доходя станции Рутченково. В Авдеевском тупике вспыхнули две цистерны с маслом. Сгорело семьдесят тонн дефицитного материала.

Гестаповцы не покидали станцию, ходили возле каждого рабочего, заглядывали в глаза, но на след саботажников напасть не могли.

А Доронцов при встрече сказал Мельникову:

— Работа чистая, аккуратная.

По едва заметной улыбке на его худом лице можно было догадаться, что диверсии произошли не без участия машиниста.

После работы Антон Иванович заглянул к Босяновой и узнал, что вернулся Батула.

— Совсем расстроенный,— сказала Валентина Ивановна.— Через море перебраться не сумел... Поизносился окончательно. Сапоги веревками подвязаны были. Сорочка истлела. Я дала ему что было.

— А где он сейчас?

— К Андрею пошел,— ответила Босянова и вздохнула.— Иван совсем плох. Ему настроение испортила болезнь. Собрался опять уходить. Говорит, базы боевой нет и средств для ее создания тоже. Укрыться партиза-нам негде, а потому создать отряд невозможно.

— Да, сдал наш Иван,— согласился Доронцов.

С Батулой он увиделся через неделю. Тот сказал:

— Послезавтра ухожу. Доложу о работе.

Идя к Принцевскому, он думал о будущей докладной записке. «На станции Сталино я сравнительно легко подобрал надежных лиц. Создал группу с руководящим ядром. Вокруг него — человек 15 — 17, которые помогают нам и которых мы посвящаем в дела не полностью... В депо организация и выполнение диверсий возложены на Качана и Доронцова. Всего выведено из строя 20 паровозов... Первую листовку, сброшенную с самолета, размножили в январе 1942 года. Рассказывали о разгроме немцев под Москвой, о зверствах оккупантов, о Московской конференции представителей антифашистской коалиции. Небольших листовок в виде лозунгов распространили сотни. Члены группы помогали пленным бежать из лагерей. Хорошо поставили разведывательную работу. Я лично с разведывательной целью побывал во многих пунктах Сталинской, Запорожской и Днепропетровской областей... Выводы. Нужно придавать особое значение документации. Иметь при себе паспорт с немецкой вкладкой, военный билет, биржевую книжку и справку с последнего места работы. При отряде должна быть рация. Желательно в органах власти — управы, полиции — иметь своих людей. Успех подпольной борьбы решает конспирация. Подпольщики должны знать двух-трех человек, не больше. Все решения передавать по цепочке. Даже я, как руководитель, не могу назвать всех, кто состоит в группе».

Занятый мыслями, Батула не заметил, как подошел к дому Принцевского. Тот ожидал его у калитки. Входя в дом, они задержались в коридоре.

— Послушай,— обратился Михаил Лукьянович.— Идут тревожные разговоры. В Крыму плохи дела, и под Курском немцы наседают.

— Только не паникуй,— отозвался Петр Федотович.— Вести, конечно, неприятные. Нужно предполагать, что немцы теперь из Крыма сюда свои войска перебросят. Черт возьми, без рации мы как без рук. Добытые сведения стареют.— Он замолчал, обхватил Принцев-ского за плечи.— И я, зятек, старею. Передвигаюсь через силу. Для руководства подпольем и для разведки нужны люди помоложе и поздоровее... А как там твоя шахта?

- Нормально. Лет на двадцать работки хватит,— ответил Принцевский.— Пока немцы не подохнут, будем откачивать водичку.

По лезвию ножа

 1