Смертник

Красавчик двинулся к двери, придерживаясь рукой за хлипкие стены. Он шел медленно, без спешки, преследуя как минимум две цели. Первая – постараться, чтобы скрип досок под ногами не выдал его присутствия. Вторая – не свалиться в глубокий подвал, выбраться из которого будет весьма проблематично, особенно в том случае, если он заполнен водой. В таких полузатопленных местах обожала селиться мерзкая болотная штучка – вязкая трясина, из которой живым не выбраться. Раз ступил – и можешь попрощаться с жизнью. При этом времени у тебя будет больше чем достаточно. Сюжет, словно взятый из советского кинофильма «А зори здесь тихие», аномалия разыгрывала как по нотам. За то время, пока она будет тебя заглатывать, успеешь не только с жизнью проститься, но и помянуть родных и близких, приятелей и просто знакомых. Болотная штучка не терпит спешки.

На памяти Красавчика сталкера, попавшего в аномалию, пытались вытянуть впятером, обвязав его веревкой вокруг пояса. Черная жижа медленно заливалась в ботинки, поднималась выше, достигла пояса. В это время отчаявшиеся приятели бедолаги, в числе которых был и Красавчик, стояли поодаль и тупо наблюдали за тем, как болотная грязь сочилась за шиворот сталкеру, вопящему от ужаса. Единственным человеком, который не выдержал вида мучений, был Красавчик. Когда жирная грязь затекла в открытый рот бедняги, он вынул из кобуры пистолет и выстелил обреченному в голову.

Красавчик с трудом протиснулся в дверь, перегороженную довольно крепким деревцем. За ней обнаружился двор. Все видимое пространство заполнили коричневые лианы с короткими острыми листьями. Колючие ветви, перекинувшиеся через стены и крыши, использовали любую опору, для того чтобы закрепиться. Они извивались вокруг кирпичных шей дымоходов, занавешивали зеленью провалы, соединяли края глубоких трещин.

Во дворе царила полутьма. Свет солнца, скрытого за двойным пологом облаков и растительности, не достигал земли.

Пока Красавчик озирался по сторонам, стремясь отыскать сравнительно безопасное место, где можно передохнуть, послышались голоса. Он без раздумий боком втиснулся в глубокую трещину, змеившуюся по стене бревенчатого дома.

В лицо пахнуло затхлостью давно оставленного человеческого жилья. Когда глаза привыкли к темноте, Красавчик обнаружил, что находится в подсобке, заваленной всяким инструментом. У стены стояли вилы, топоры, тесаки, грабли. На железных деталях не виднелось ни пятнышка ржавчины. Инструмент, готовый к работе, замер в ожидании неизвестно чего.

Красавчик присел за этой грудой. В это же время за ветхой перегородкой, отделяющей подсобку от сарая, послышались голоса.

– Все в порядке, – негромко сказал кто-то.

– Хорошо. Будем ждать, – коротко бросил другой человек.

При звуке этого голоса сталкер мысленно выругался. Вот где обнаружился приятель! Далеко занесло его от бара. Как оказалось, Красавчик не бежал от «патриотовца», а догонял его. Что ж, бывает и так. Красавчик узнал голос Хромого, и ему не понравились слова, которые тот произнес. «Будем ждать». Это занятие могло растянуться на какое угодно время. Кстати, ждать хорошо, когда не ноет спина, не болят поджатые ноги, над тобой не завис инструмент всякого рода, готовый сорваться и со страшным грохотом полететь вниз. Можно терпеть, когда ты хотя бы отдаленно представляешь, во что вляпался и сколько тех, кто ждет с тобой вместе.

Послышался звук тяжелых шагов. Кто-то остановился недалеко от перегородки.

– Что у тебя, Шахтер? – спросил Хромой, лишний раз подтверждая догадку Красавчика.

Такой голос не спутаешь. Сиплый, надтреснутый.

– У меня тоже тихо. Только…

– Не понял, Шахтер. Что приключилось? – В голосе Хромого прорезался металл.

– Не знаю, как сказать, Хромой. Показалось мне, наверное. Скорее всего, там слепая собака прошмыгнула, – спокойно ответил Шахтер.

– Ты все осмотрел?

– Да. Никого и ничего. Пусто. Там у выхода из лаза есть колодец, любая тварь туда и свалилась бы. А вода в нем тихая, не шелохнется. Наверное, уцелела одна из тех слепых собак, в которых я стрелял в прошлый раз.

– Вполне возможно. Все равно бери Бармалея и еще раз все проверьте, – отчеканил Хромой.

В ответ не донеслось ни звука. Ни тебе бравого «Сделаем!», ни легкомысленного «Будь спок, командир!». Не знаешь, чего и ожидать от таких молчунов. Не заметишь, как в спину дулом начнут тыкать. Да ладно еще, коли так, а то и сразу стрелять.

У Красавчика, сидящего в неудобной позе, затекли ноги. Под левую лопатку упиралось что-то острое, наверняка из той же серии, что и остальной инструмент, расставленный у стены. Только поменьше, конечно.