Смертный ангел (СИ)

Только сегодня подвели окончательный итог потерям: более девяти тысяч. Из них немало полегло уже после захвата города. Да, росмальцы здорово нас потрепали. Неприятно осознавать, но, кабы не проклятый колдун со своими молниями, исход сражения был бы не в нашу пользу.

Я не описался и в самом деле считаю Кзаркхмета проклятым, и у меня имеются серьёзные основания называть его черным магом. С первых дней, как только Кзаркхмет появился при дворе отца, меня не покидали дурные предчувствия. Особенно, когда вспоминал о Кзаркхмете или встречался с ним во дворце.

Со временем неприязнь к колдуну только усиливалась. Но, к несчастью, тот приобретал всё большее влияние и стал приближенным лицом герцога. Все мои попытки отодвинуть Кзаркхмета от отца решительно отвергались. Казалось, что Кзаркхмет просто манипулирует отцом, здоровье которого ухудшалось с каждым месяцем. Теперь я понял: болезнь отца - это кара богов за возвышение черного мага. Судя по письмам из столицы, отец продолжает увядать.

Отчего я так уверенно причисляю Кзаркхмета ко Злу? Все потому, что мои предчувствия оправдались.

Ранним утром, когда мы, я и воеводы обсуждали предстоящее сражение, в шатер вошел человек колдуна и безапелляционно заявил, что через две минуты явится его хозяин. С первых дней похода Кзаркхмет давал понять, что ничуть не боится принца, то есть меня, и практически равен наследнику трона. Но заявление раба колдуна - это слишком! Никакой придворный маг может поступать, как ему заблагорассудится. Я решил раз и навсегда указать чародею на его место.

Едва Кзаркхмет вошел в шатер, я без промедления поднялся и направился к нему навстречу. Колдун сообщил, что у него указ герцога и показал бумагу. Он не лгал. В указе писалось, что с момента его предъявления, власть Кзаркхмета становится равной моей. И то было ещё не самое худшее! Сигзмунд дальше объявлял, что в самой первой битве воеводить буду не я, а Кзаркхмет. Какой позор!

Весь оставшийся день я только давал советы, которые колдун демонстративно игнорировал. Называется, сохранил лицо.

Поначалу сражение складывалось в нашу пользу, но, в итоге, мы едва избежали разгрома. В тот миг, когда казалось, что дело труба, с неба посыпались молнии. Воспоминания о них до сих пор будоражат людей. Меня тоже. Однако даже не это самое важное, что произошло тогда.

Вечером ко мне пришел граф Тошек, мой старый друг. Пришел он не один. Тошек привел с собой чумазого паренька, его зовут Янсек.

Он сбежал в армию из монастырской школы для сирот, что под Барой. Монахи постоянно возили его по окрестностям, поскольку Янсек обладает удивительным даром. Он безошибочно видит злой дух. Монахи спрашивали его, нет ли нечисти в том или ином человеке, в каком-нибудь животном или предмете. Если Янсек обнаруживал что-то, монахи тут же изгоняли духов. За плату, разумеется. Святые отцы имели с этого прилично, а самого Янсека держали в 'богоугодном худом теле'. Потому тот и сбежал, устроившись барабанщиком в девятый полк проходившего мимо войска.

Во время похода он часто замечал, как в палатку колдуна влетали, нет, не духи, демоны. Янсек боялся сказать об этом кому-нибудь, опасаясь, что его вернут монахам.

Рассказ Янсека был сбивчив и путан, но я смог выудить из него главное. Когда началась сеча, над росмальцами всё время летал страшный демон. Он словно искал что-то. Потом вдруг перестал кружиться и завис над головой передних витязей конницы росмальцев, как раз туда, куда попала первая молния.

На следующее утро я узнал, что от первой молнии погиб царевич Яросвет.

Но возвращаясь к Янсеку. Он не смог далее таиться и поведал обо всем своему капралу. Тот, хвала богам, не будь дураком, прямехонько отправился к полковому воеводе - графу Тошеку.

Теперь я уверен, Кзаркхмет не просто какой-нибудь базарный прощелыга, неведомо откуда прознавший пару серьёзных заклинаний. Возможно, он не последний маг в Черной Руке.

Эта кампания выйдет нам боком...'

Глава 5

- Пора, - негромко произнес Богомил, входя в покои Рогнеды. - Малый Собор скоро начнется.

Царевна вышивала, сидя в глубоком кресле около потрескивающего камина. С рассвета холодало. Жрец давно приметил, что Рогнеда всегда вышивает, чтоб обрести душевный покой. А он ей нелишне. Бедная девочка.

- Ты очень бледная, - сказал молчание жрец, - и синяки под глазами. Опять всю ночь не спала?

- Спала. Только, если честно, пару часов. Всё думалось и думалось.

- А ведь сегодня трудное утро, - укорил Богомил. - Ты должна быть полна сил. Твои родные смотрят с небес.

Рогнеда и опять виновато улыбнулась.

- Ты справишься, - продолжил Богомил, - и ты не одна. Я и Межимир верны памяти Добриты. И столичный люд с тобой. А от глупых бояр мы отобьемся.

- Надеюсь. Межимир... Надо сказать, что не таю на него зла.

- Пожалуй...

В дверь тихо постучали, перебив жреца.

- Кто там?

Дверь приоткрылась и сквозь образовавшуюся щель просунулась голова одной из служанок царевны.

- Прости, матушка. Это я, Прошка.

- Что случилось?

- Пришел десятник. Говорит, с важным донесением.