Смертный приговор

Что-то Фируза-ханум сказала дочери, чего-то не сказала, но в конце концов вопросы прекратились. Алескер-муэллим из осторожности спрятал подаренные Авазбеком книги в подвал, и Арзу их больше не видела. И имени Авазбека больше никогда не произносила. Алескер-муэллим спрятал в подвал и две древние рукописи со стихами Физули и Вагифа, потому что рукописи, естественно, были написаны арабским алфавитом. А теперь человек, читавший книги на арабском алфавите, писавший на арабском алфавите письма - на алфавите, котором этот несчастный народ писал и читал уже тысячу лет, - объявлялся врагом народа. Если у тебя есть книги на арабском алфавите, значит, ты молла, пропагандируешь религию (кому объяснишь, что это Физули! Вагиф!...) либо ты агент Мусавата, махровый буржуазный националист, пантюркист (самое страшное обвинение было пантюркист!), панисламист... Да разве только книги! И камни стали врагами. Прекрасная мечеть в биби-Эйбате, просто ошеломлявшая красотой... Ее сломали, разрушили, сровняли с землей. То же с древней мечетью в Маштагах... А мечеть в Шеки... Сколько исторических мечетей в Азербайджане разрушили!... Самое безгрешное место на свете - кладбище, так и туда добирались, и там гробницы разрушали... И на кладбище дурные деяния ищут... О чем говорить? Ну хорошо, о вы, подлецы, бессовестные, неблагодарные, о вы, называющие себя строителями новой жизни и разрушающие жизнь, хорошо - допустим, мечети мусульманские, а вы с исламом на ножах. Но зачем же тогда вы не оставили камня на камне от гигантского Александровского собора в прекраснейшем месте Баку, зачем и его разрушили, уничтожили?...

Алескер-муэллим думал об этом, и чем больше думал этот выдержанный человек, тем сильнее раздражался на себя, все нутро его переполнялось черной кровью. Дело было не в мусульманстве, не в христианстве. Главным делом их власти было рушить, ломать, ослеплять, ровнять с землей, гасить очаги. Их вера - в дьявола, сын продает отца, брат разоблачает брата, дочь отказывается от матери, жена на мужа пишет жалобу в партийную организацию, на комсомольских собраниях сестра доносит на сестру, разрушаются мечети, разрушаются церкви, даже беседуя ночью с женой, человек боится допустить политическую ошибку... Чем это все кончится, господи? Это что за время, что за страна, это что за строй? Нет разницы между головой человека и головой курицы, и голову человека, как голову курицы, когда захотят, тогда и оторвут... В какой стране такое было, в какую эпоху лилось столько невинной крови, было столько страха?! Маркс такое говорил? Энгельс такое говорил? Ленин такое говорил? В общем... И думать так об этом опасно, потому что и сам себя человек боится.

В школе Алескера-муэллима кроме двух учителей всего девятнадцать старшеклассников были исключены из комсомола, исключены из школы. Из этих девятнадцати ребят одиннадцать... ладно, им помочь было невозможно, потому что они были детьми врагов народа. Но остальные восемь... Как только чуть-чуть обстановка уляжется, Алескер-муэллим их восстановит (двоих уже восстановил). Вообще школа, где директором был Алескер-муэллим, по сравнению с другими школами, другими учреждениями и предприятиями была очень спокойным местом. Скандальных людей не было. Один только Афлатун-муэллим... Секретарь партийной организации школы, в 1936 году он был прислан из райкома. Теперь, слава богу, перешел в другую школу директором. Правда, горе той школе, где Афлатун-муэллим стал директором, но во всяком случае, он оказался подальше от школы Алескера-муэллима.

Афлатун-муэллим, в сущности, не был педагогом. Он был заместителем Алескера-муэллима по хозяйственным делам и одновременно секретарем партийной организации школы. В свое время Афлатун-муэллим был вожатым трамвая. Но после суда в Москве над троцкистско-зиновьевским террористическим центром (август 1936 года), после разоблачения в газетах кровавых преступлений Зиновьева, Каменева и четырнадцати других обвиняемых, после того как махровая враждебная деятельность этих оголтелых мерзавцев против великого советского народа, против светлых идеалов ленинизма, против лично гениального вождя товарища Сталина стала для всех очевидна, Афлатун-муэллим вступил в ряды партии. И, проявляя высокую бдительность, Афлатун-муэллим в том же 36-м году разоблачил двух своих товарищей вагоновожатых как троцкистов, а одного кондуктора - как зиновьевца. С тех пор он продолжал активную общественную деятельность. У него была особая тяга к поискам, нахождению и разоблачению врагов народа, шпионов. Но при Алескере-муэллиме дело у него не пошло.