Смертный приговор

В начале марта 1938 года было опубликовано обвинение прокурора СССР А. Вышинского по уголовному делу право-троцкистского блока во главе с Н. И. Бухариным, А. И. Рыковым и другими, и после центральные газеты каждый день посвящали две-три страницы этому судебному процессу. Прокурор Вышинский на газетных страницах допрашивал по одному помимо Рыкова с Бухариным других продажных врагов - Крестинского, Раковского, Розенгольца, Икрамова, Чернова, Ходжаева, других. В то время в Баку было так: дома люди разговаривали шепотом, а поднимаясь на трибуны, громыхали, проклиная троцкистских шпионов, находили в своей среде новых и разоблачали их. И Афлатун-муэллим говорил: "Видите этих замаскированных врагов, Алескер-муэллим?... Смотрите, как шпионы убили Кирова, как его, этого, ну его... Миж... Меж... - Афлатун-муэллим не мог хорошенько запомнить фамилию. - Менж... Менжинского, Куйбышева, Горького, беднягу - сына Горького!... Сволочи!... Они хотели, оказывается, убить Молотова, Кагановича, Ворошилова, даже... даже... Даже язык не поворачивается произнести, как это называется, ну это, дела этих сволочей, даже нашего дорогого отца товарища Сталина... Сдохнуть бы вам!... Не позволим!... Мы, как это называется, ну это, бдительно стоим на посту! Сволочи! Но, Алескер-муэллим, в школе мы еще ни одного бухаринца, подлого рыковца не разоблачили!... Я так думаю, Алескер-муэллим, это для нас, как это называется, ну это, позор!"

Алескер-муэллим исправно проводил в школе митинги. На митингах все учителя проклинали, к примеру, членов лево-троцкистского блока, которых судили в Москве. Во время митингов комсомольцы и пионеры как отличники учебы и политические бдительные представители нового поколения отдавали рапорт товарищу Сталину, разыгрывали сценки, посвященные товарищу Сталину, особенно повествующие о деятельности Кобы в Баку, о его подпольной работе в связи с типографией "Нина", о его речи на похоронах большевика Ханлара Сафаралиева, зверски убитого в Баку в сентябре 1907 года. И Алескеру-муэллиму удавалось митингами, громкими мероприятиями, рапортами заморочить Афлатуну-муэллиму голову, заставить его слушать опять и опять то же: "Ты не торопись, Афлатун-муэллим, не торопись... Груша в свое время созреет..."

Самыми популярными и громкими среди мероприятий были "митинги ненависти". Митинги ненависти проводились в спортивном зале, и учителя и ученики выражали ненависть к разоблачаемым в печати известным врагам народа - например, к Ахмеду Джаваду4, Аббасу Мирза Шарифзаде5, Салману Мумтазу6 и еще многим, которых если перечислять, так и конца не будет. Если у кого-то из учеников разоблачали как врага народа мать или отца, школа тоже собиралась в спортивный зал на митинг ненависти, и сын разоблаченных родителей, чтобы его не выгнали из школы и не исключили из комсомола или из пионеров, бывало, сам клеймил своих арестованных родителей, со всей страстью отрекался от них: "Я не знал, что мой папа такой подлец!"

В такие моменты политическая страсть Афлатуна-муэллима переливалась через край, и, слушая сыновей, проклинавших родителей, он говорил: "Маладес! Таким бывает настоящий комсомолец! Таким бывает настоящий пионер! Вот видишь, Алескер-муэллим! А мы, как это называется, ну это, стоим в стороне!" Алескер-муэллим отводил взгляд от тех учеников, в чьих глазах была бесконечная, как мир, скорбь, он смотрел на Афлатуна-муэллима: "Ты не торопись, Афлатун-муэллим, сто раз отмерь, один - отрежь!..." - в который раз говорил он.

Афлатун-муэллим думал, что по существу и эти слова Алескера-муэллима сами по себе - вражеские слова. Они ведь отвлекают от политической бдительности. Но что можно сделать?... "А райком, Алескер-муэллим, райком?! От меня, как это называется, ну это, требуют же! Говорят, почему ты не разоблачаешь врагов народа?!" - "И в райкоме все - благородные люди, да, Афлатун-муэллим, все благожелательные, все, как и ты, чистые люди, да!"

Говоря "райком", Афлатун-муэллим в первую очередь имел в виду товарища Джумшудлу; товарищ Джумшудлу был в райкоме начальником отдела кадров. И он, естественно, знал, откуда Алескер-муэллим, с кем он знаком. Однажды Афлатун-муэллим, находясь в райкоме у товарища Джумшудлу, смущенно собрался заговорить о либерализме Алескера-муэллима, но товарищ Джумшудлу, тотчас оборвав бывшего вагоновожатого, закричал на него: "Ты хочешь втянуть меня в провокацию?! Выпытать у меня хочешь?! Таких, как ты, я много видел!... Ни руки, ни ж... у тебя ни на что не способны, а хочешь провокацию устроить?! Сколько людей, которых можно разоблачать, а он о ком райкому нашептывает?! Болван несчастный! Иди, найди в коллективе врага народа и разоблачи его!" Афлатун-муэллим совершил последнюю попытку: "Не дает ведь..." Джумшудлу сказал: "Не дает? Тогда тебя самого мы разоблачим как врага народа!..."