Смещение

— Миссис Шерман, более подробный комментарий я — и любой другой физик — возможно, смог бы дать, если бы изучил все страницы. Возможно, тогда… Только возможно. Это часть очень сложного расчета, о котором неспециалисту нечего сказать. Для такого комментария вам не стоило ехать из Вашингтона, то же самое вам наверняка сказал профессор Тезье.

— На офис адвоката Шеффилда совершили налет, — сообщила Лаура. — Ничего не пропало, и компьютеры тоже, кажется, не взломали. Возможно, взломщик хотел взять пакет с формулами, но его в офисе не оказалось. Доктор Шеффилд еще вчера передал пакет коллеге из Калифорнии.

— Вот даже как? — удивился Алан.

Он наконец сунул сигарету в рот и огляделся в поисках зажигалки. В комнате не было ничего подобного, огляделся он инстинктивно, он всегда так оглядывался, когда зажигалки под рукой не оказывалось.

Всегда?

— Простите, — сказал Алан. — У вас есть зажигалка?

Лаура молча достала зажигалку из сумочки и протянула Алану. Тот подержал предмет в руке, осмотрел и быстрым привычным движением зажег сигарету. Затянулся. Дым приятно согрел горло. Алан с удовольствием выдохнул.

— Можно? — Лаура достала свою пачку, она изредка, очень изредка, только в состоянии крайнего стресса и никогда не дома, курила «Смарт». Помогало снять напряжение. Но в Институте курить было строго запрещено.

— Конечно. — Алан пожал плечами и вернул зажигалку Лауре. Будто условное действие, подписание мирного соглашения, подпись под договором о ненападении.

Лаура закурила.

— Значит, — сказал Алан, — пакет сейчас у Эверетта-младшего? Почему бы не обратиться к нему?

— Пакет, — объяснила Лаура, — у доктора Кодинари, это поверенный Эверетта. На контакт не идет.

Алан хотел увидеть рукопись. Он ведь думал об этом. Кому-то эти бумаги срочно были нужны. Кому-то, кто не знал, что в офисе Шеффилда их уже нет.

Две струйки дыма соединились в растаявшее облачко.

— Мне объяснили, что формулами могли интересоваться в Бюро.

— А им-то зачем? — удивился Алан.

— Эверетт работал на Пентагон. Материалы, которые он оставил, могли быть секретными.

— А, ну да. Холодная война, использование теории игр для прогнозирования атомных конфликтов. Но даже неспециалисту ясно, что формулы из квантовой физики невозможно спутать с расчетами по теории вероятности.

Лаура пожала плечами. Если это были люди из Бюро, они всего лишь делали то, что им поручили. Естественно, в физике не разбирались.

— Если, — сказал Алан, — это были люди из Бюро, то почему такая топорная работа? Могли предъявить ордер и затребовать документы.

— Видимо, — предположила Лаура, — такой возможности у них не было.

Они впервые посмотрели друг другу в глаза. Просто посмотрели — и отвели взгляды.

— Жаль, что не сумел дать вам нужную информацию. Честно говоря, я так и не понял, зачем вам было ехать двести километров, чтобы задать вопрос, на который, Горен и Тезье уже дали комментарий, а они специалисты куда более знающие…

— Я думала…

Ничего она не думала. Это был неожиданный порыв, показавшийся ей сначала естественным и логичным, а сейчас… Действительно, почему она сорвалась и поехала в Принстон неизвестно зачем и непонятно к кому?

Лаура затушила сигарету, поискала глазами пепельницу, не нашла и вопросительно посмотрела на Алана.

— Положите на край стола, — сказал он. — Я потом выброшу.

Странный человек. Заправский курильщик, судя по всему. Курит в кабинете, а пепельницы нет. Прячет от администрации? Лаура положила сигарету и поднялась. Встал и Алан.

— Извините, что не смог быть полезным.

— Смогли.

Алан поднял брови. Взгляды опять встретились, скользнули и разошлись.

— Простите? — Голос Алана прозвучал сухо. Он хотел сказать: «Чего вы еще ждете в моем кабинете? Дверь открыта».

Лаура попрощалась и вышла. Дверь медленно захлопнулась за ее спиной.

Зря она сюда ехала. Минутный порыв, интуиция, которая на этот раз подвела. В результате — несколько потерянных часов и бессмысленный разговор.

Не бессмысленный. Физик не захотел говорить, потому что знает больше, чем хочет (или может?) сказать. Лаура была в этом уверена — не знала почему, но знала: это так. Что-то было в его лице… В том, как он на нее смотрел.

Разве смотрел? Нет, что-то было именно в том, как он старательно отводил взгляд. И еще… Он назвал ее Лиз. Случайно? Она похожа на его знакомую? Коллегу? Любовницу?

Лиз. Могла бы я назвать впервые увиденного мужчину именем любовника? Нет. Даже если они похожи как две капли воды. Такую оговорку можно сделать, будучи в состоянии стресса, не вполне понимая, что происходит. А в нормальном, спокойном состоянии?

Она не знала. Примерив ситуацию на себя, понимала, что с ней такого не произошло бы.

Странный человек. Вызывает неприязнь, но в то же время выглядит нашкодившим мальчишкой, который хочет скрыть от школьного начальства не вполне благовидный поступок. Бербидж так и выглядел — она, наконец, определилась со своим ощущением.