Смешные истории из практики изучения иностранных языков

Но всё же главная проблема была даже не система, а полное отсутствие мотивации к изучению иностранных языков. Действительно, а зачем? Ну, выучил ты немецкий или английский после окончания школы. Что-то мог говорить и даже (!) понимать ответ. Газету из ГДР на немецком, купленную случайно полгода назад в Москве, мог прочитать и что-то понять (правда, только с четвёртого раза). А дальше что? Что, этот немецкий на кусок хлеба можно намазать? Ну да, если ты решил пойти в пединститут и стать учителем немецкого – но это исключение из правил. А остальные? Поехать за границу, даже в ГДР – нереально. Граница-то на всей стадии жизни СССР была «на замке», и если кому-то удавалась побывать за кордоном, то это было вселенское событие и, как правило, больше не повторялось. А потом из поколения в поколение передавались рассказы о такой поездке и в подтверждение сказанного показывались сэкономленные мелкие монеты и выцветшие фотографии. Причём поездка была, как правило, не в ГДР, а в Болгарию, где от немецкого было столько же толку, как от козы варенья.

Плюс другая беда: без практики язык быстро забывается. Выйдя со школы или института с каким-то багажом знаний, он терялся в рутине семейного и рабочего быта. Ведь владение иностранным языком – это как игра на пианино, пока занимаешься каждый день, поддерживаешь форму – то не только сохраняешь свои навыки, но и продвигаешь их. Или как это модно сейчас говорить, «прокачиваешь». А если возникнет пауза, и она затянется, то пойдёт обратный процесс и навыки будут теряться. Вопрос только, а когда «прокачивать» эти навыки, если молодой жене твоё умение сказать на английском сколько тебе лет и как тебя зовут – «по барабану». Её больше интересует, где ты найдёшь деньги на новый шифоньер и цветной телевизор «Рекорд», как у её подружки Ленки, чей муж языками не владеет, но достойную жизнь своей супруге обеспечивает! И «Новогодний огонёк» они будут смотреть по цветному телевизору, а не по этому чёрно-белому бабушкиному наследству, которое ей за ударный труд ещё в 1955 г. подарили на швейной фабрике!

Вот тут и кроется когнитивный диссонанс, так как, чтобы заниматься каждый день языком, к этому надо иметь мотивацию. А чтобы иметь мотивацию, нужно иметь потребность в знании языка. А про потребность в знании иностранного языка в советской России мы уже написали. Её практически не было. Соответственно, как только «запал», основанный на юношеской святой уверенности, что владение иностранным языком – это хорошо, заканчивался, то все самоучители, учебники, конспекты и прочие словари как-то постепенно переходили сначала в периферийную часть внимания, а потом и вовсе пропадали. На фиг, с концами…

Впрочем, эти проблемы были доступны только небольшой части советской молодёжи, которой ещё хотелось что-то этакого, кроме как попить разбавленного пивка или послушать последнюю запись  Boney M или Dschinghis Khan, сделанную на «мафоне» в пятой или шестой итерации, понимая там только слово Moskau, которое подпевали хором с огромным воодушевлением (тогда на Западе ещё пели про Россию).

Большая же часть советской молодёжи, завершая школу или институт, с облегчением на следующий день забывали Deutsch или  Englich от слова «совсем». И были этому страшно рады. Действительно, шесть (а у кого и девять) лет мучений и ощущений себя полным дураком наконец-то закончились. И не надо больше пытаться угадать, какой артикль  Die или Das следует ставить перед тем или иным существительным. Ведь для этого требовалось знать его род, плюс понимать, в каком падеже и числе он стоит. Да это же что за голову надо иметь, чтобы всю эту хрень запомнить?! Как у Карла Маркса? Нет, таких голов в советской школе не было, хотя бы потому что, во-первых, Карл Маркс был немцем, а не русским, а во-вторых, его почти всю жизнь содержал Фридрих Энгельс. А наших школьников содержали их родители. И на такую умную голову, как у классика марксизма-ленинизма денег у них не было. Поэтому в СССР вместо Карлов Марксов были Горбачевы, Ельцины и прочие Чубайсы. Впрочем, мы отвлеклись.

English

, что чуть не сломал жизнь герою в силу его юношеской дури, которой, к сожалению, как правило, всегда было больше чем мозгов

Первый реальный интерес Олега к иностранным языкам пробился в старших классах. Он, как и вся тогдашняя молодежь увлёкся музыкой. У его отца имелся старый магнитофон Яуза и относительно новая приставка Нота-М. Это была бобинная техника шестидесятых- семидесятых годов. Но и годы, когда Олег запал на западную музыку также были семидесятые.

Вначале просто слушали, но постепенно Олегу захотелось понять, о чём они поют, а когда взошла звезда АВВА, с её красивыми мелодичными песнями и не менее красивыми исполнительницами, то захотелось и подпевать. Но для этого надо было знать текст. А для этого, в свою очередь, надо было знать английский, и, как выяснилось – очень хорошо.