Смешные люди

Ответить я не успел. Какой-то мужчина в чёрном костюме подошёл к Подобедову и что-то зашептал ему на ухо. Потом они вдвоём нырнули в тень грязно-зелёной арки.

– А вы заметили, – сказала Татьяна, – что у директора даже рот сжался, превратившись в прямую линию, когда явился этот «костюм»?

– Заметил.

– Куда же они делись?

– В арке есть дверь, к ней и охранник встал.

– Правда, это и я видела. Ой, кажется, коловращение людей начинается!

– Пора бы, ведь через десять минут торги…

Уже вскоре зал заполнила разношёрстная публика.

Многие вели себя как завсегдатаи, они перешушукивались и перемигивались между собой. Это были в основном посредники, работающие не на себя, а на богатых хозяев, которые сами в торги не вступают.

Рядом расположился огромный мужчина с военной выправкой. Видимо, он был задействован в очередном деле своего шефа и напоминал человека, который после третьей рюмки может стать нелюбезным. Когда я спросил, что сегодня пойдёт с молотка, то он метнул на меня мрачный настороженный взгляд, как будто подозревая какую-то увёртку. Здоровяк вынул из кармана толстую коричневую сигару и зажал её между указательным и средним пальцем левой руки. Так и сидел, пока не пришёл аукционист.

Низенького роста, азиатские черты лица, дублёная кожа. Я глядел на того, кто доставал из распухшего портфеля молоток с наковальней, и не верил своим глазам. Гринёв, тихий, с вялыми движениями висельника, оказался аукционистом. Странные бывают сближения. Но думать об этом я уже не мог, секретарь комиссии огласила лоты, и торги покатились по написанному невидимой рукой сценарию.

– Р-р-раз! – Пётр Андреевич Гринёв щёлкнул деревянным молоточком по игрушечной наковальне, вверх взметнулись разноцветные карточки с номерами претендентов на покупку муниципальной собственности.

Аукцион проводился по известному принципу – «кто даст большую цену»… Его озвучил аукционист. И как он преобразился! Следующие два с лишним часа, без тени тошноты на лице, он повторял одно и то же.

– Пятьдесят две тысячи сто рублей за метр квадратный в год. Р-р-раз! – Цепкий глаз Гринёва выхватил первого, кто успел поднять карточку. А выхватывать уже особо и некого, цена зашкаливала далеко за ставки открытого рынка. Торговались только черноволосый господин и рыжая дама.

На лицах других полутора десятков, подавших заявки на этот лот, – недоумение. Они пришли сюда побороться за льготную ставку – тысячу рублей за метр квадратный в год, а здесь просто грабёж, дороже, чем до кризиса. Конечно, объект под аренду уж очень хорош, двести метров в самом центре, первый этаж. Но вот цена кусалась.

– Продано. – Аукционист перевернул страницу. – Господину Беловошеву, номер тринадцать…

Мадам Богодушко поняла, что проиграла. Она кое-как развязала шёлковый шарф, убрала с рябого лица рыжую прядь и, растерянно посмотрев на свой калькулятор, умножила полторы тысячи евро на двести метров в год: какой бизнес при такой арендной ставке можно даже в этом месте вести? Казино открыть? Публичный дом?

Аукцион жил своей жизнью.

Стук молотка, очередные лоты, вздохи проигравших.

Татьяна, тихонько толкнув локтем, незаметно обратила моё внимание на черноволосого. Номер тринадцатый – лидировал. Выиграл несколько объектов, кстати, не так дорого заплатил, как за первый.

Аукционная комиссия потихоньку скучала.

Председатель складывал итоговые суммы торгов: было чем отрапортовать директору.

…На продажу выставили любопытный лот – лестничные марши и подвалы крупнейшего в нашем городе универмага. Как-то так получилось, что в своё время помещения магазина были проданы господину Ягужинскому без этих подвалов и лестничных маршей. Десять лет он в ус не дул, возобновляя у города аренду. Что произойдёт теперь, если эти лоты уйдут неизвестному покупателю? В лучшем случае он продаст хозяину его собственные лестницы и подвалы втридорога.

Но Ягужинский был занят лиловым галстуком, а не происходящим и, кажется, совсем не волновался. Я заметил, как в самом начале торгов он поставил свою собственную мету в какой-то бумажке и поспешно сунул здоровяку, который тотчас вместе с сигарой отправил её в карман. Больше мужчина с военной выправкой никак себя не проявил, его карточка так и пролежала весь аукцион на подлокотнике кресла. А коммерсант «в один шаг» вскоре выиграл свои лестницы с подвалами.

Гринёв собрался назвать стартовую цену очередного лота, но его прервали.

Из коридора послышался какой-то шум, и все повернулись в ту сторону. Охранник оттеснял женщин, пытавшихся прорваться в аукционный зал. Это были продавщицы сельскохозяйственного рынка «Царицынский», которым за полчаса до начала торгов сказали, что их заявка на аукцион признана недействительной, – какой-то бумажки не хватило. Ведь заявки принимаются за неделю до торгов, а результаты рассмотрения сообщают за полчаса до начала: что-то исправлять и доносить поздно, но таков порядок.