Смятый лепесток

Что-то в мужском тоне заставляет меня развернуться на сто восемьдесят и вздернуть бровь.

– С Гариком.

Лицо Димы приобретает маску непроницаемости и бесстрастности, хотя в воздухе ощутимо нарастает напряжение. Васильковые глаза сощуриваются, после чего он твердо произносит:

– Я останусь с дочерью, очень соскучился. И дождусь тебя.

– Я же сказала, что вернусь поздно, – повторяю с нажимом.

– Ты сказала, что вернешься попозже, – парирует.

И меня опять накрывает волна жесткого раздражения от того, как мужчина невозмутим и непробиваем. Какого черта? Это моя личная жизнь! Она его не касается, и я не понимаю скрытого недовольства.

– Значит, оговорилась. Я вернусь очень поздно.

Уголок его рта дернулся. Всего лишь на мгновение. Он кивнул, но почему-то не сдвинулся с места. Так мы и стояли, всматриваясь друг в друга, пока не зашипел кофе. Я тут же развернулась и выключила конфорку. Вообще, чтобы напиток был истинным, его следует по классике доводить до кипения три раза. Именно доводить, а не кипятить. Но я люблю с пенкой, которая остается густой только в начале, исчезая при дальнейших манипуляциях. Разливаю по чашкам, чувствуя прожигающий взгляд.

Да что ж такое?! Чего не уходит?!

– Я помогу.

Это так странно, когда мужчина норовит разделить с тобой тяготы быта. Так уж вышло, что в моей прошлой жизни это считалось прерогативой исключительно женщин. Сложно привыкать к обратному. Хотя…вот Темир делит с Гузель хлопоты, но не помню, чтобы носил поднос с кофе или чаем. Про Валеру и вовсе молчу – того в быту я не видела…

А Дима…даже в день своего рождения без какой-либо просьбы пришёл в кухню и предложил матери свои услуги. Я помню. Но, правда, не привыкла.

Забирает из моих рук обе чашки, а я поджимаю пальцы и держусь за края блюдец так, чтобы мы не контактировали.

– Спасибо.

Пока я заваривала детям некрепкий чай и разводила его водой комнатной температуры, вошла Лена:

– Может, ты останешься? Хорошо сидим.

– Поверь, мне с ним не так весело, как тебе. И я уже обещала Гарику.

– А толку? Всё равно ничего опять у вас не выйдет. Как пенсионеры поболтаете, поедите и разъедетесь по домам. Совратить тебя у него не получится…

– В этот раз получится.

Поднимаю голову и заглядываю в ошарашенные глаза подруги. Да. Я тоже удивилась, услышав это признание, слетевшее с моих же уст. Похоже, я сделала окончательный выбор.

– Да ну на…

– Лена.

Нецензурная лексика приветствовалась, когда мы были наедине. Само собой, наши дочери уже успели познакомиться с этой областью русского языка в детском саду, но не стоит повторять ещё и дома.

– Ну, с Богом! – она подняла руки вверх, сжав кулачки. – Бельишко хоть красивое надела? Дай глянуть?

Закатываю глаза в бессилии и улыбаюсь. Обожаю её. Поднимет настроение, даже если оно на дне. Вручаю ей детские кружки и указываю на выход. Сама иду следом, взяв свою чашку. На столе уже расставлены тарелки с угощениями, девочки играют новыми игрушками и в процессе откусывают лакомства, а Дима сидит с кофе, закинув ногу на ногу, и наблюдает за теми.

– Ты надолго приехал? – спрашиваю, присаживаясь в кресло.

Переводит на меня пронзительный взгляд. К этому я тоже ещё не привыкла.

– Я взял отпуск. Почти до конца июня здесь.

Из этого следовало два вывода. С Яной у них действительно всё хорошо, раз так. И я буду лицезреть его каждый день на протяжении двух с половиной месяцев. Почему нельзя давать им отдых, как всем нормальным людям?.. Откуда эта роскошь в семьдесят суток?..

– О, а давайте семьями съездим на озеро? Давно же хотели, вот и повод. И выходные у тебя теперь нормальные, Аль.

Стесняюсь спросить, это какими семьями?..

– Можно, – коротко соглашается Дима. – Я как раз на машине приехал.

– А Евгению Александровичу не нужна его машина? – опешила, зная, что тот без автомобиля никак.

– Я на своей приехал.

Мне понадобилось два глотка и пятнадцать секунд времени, чтобы переварить информацию. Но Лена опередила с вопросом:

– Ты, что, серьёзно двадцать часов был в дороге?

– Да. Хотел голову проветрить. В пути лучше думается.

Вот зачем опять смотреть на меня так? Будто…будто я ему что-то должна!

К счастью, звонит мой телефон. Я отвечаю Гарику. И собираюсь. Меня провожает подруга:

– С зоной бикини всё пучком? – затем, сообразив, что ляпнула, смеется. – Точнее, без пучка?

– Ты просто неподражаема! Пока!

Когда сажусь в салон автомобиля и здороваюсь с Гариком привычным легким поцелуем в щеку, меня одолевают противоречивые чувства. Моя душа становится полем боя, и это так захватывает, что я даже не ощущаю, как сильно в какой-то момент мужчина прижал меня к себе. И как блестят его глаза. И как бросает исподтишка однозначные взгляды на оголившиеся слегка колени, обтянутые тонким капроном телесного цвета в тон кожи. Ничего не вижу. Только одна мысль: Дима специально будет ждать. Как расслабиться в такой обстановке?

– У тебя точно всё нормально?