Смоленские кривичи. Держава на Днепре

Долгорукий правил плохо, веселился, пьянствовал и ссорился с окрестными князьями. Сперва он попытался захватить Волынь у сыновей Изяслава Мстиславича, то есть у своих внучатых племянников. Последние попросили поляков о помощи. Поляки прислали войска, но с тех пор считали Волынь своей данницей. Эти претензии попали, например, в польскую «Великую хронику». Западная Русь постепенно стала терять суверенитет.

Юрия кое-как примирил с волынскими князьями Ростислав Смоленский, выступивший в роли посредника. Затем Долгорукий поссорился с Изяславом Давыдовичем Черниговским. Против отца выступил даже собственный сын Андрей (Боголюбский). Он бросил постылые южные волости, которые ему не нравились и казались склонными к анархии, и уехал во Владимиро-Суздальскую Русь. В то время эта окраинная земля была более склонна к порядку, чем южные регионы, к тому же разоренные постоянной войной. Впоследствии С.М. Соловьев выведет из этого теорию о борьбе «родового» и «государственного» начал на Руси, причем государственное начало будет приписывать северным князьям – Боголюбскому, Всеволоду Большое Гнездо, Александру Невскому…

Идея насчет «родового» начала очень интересна и перспективна, тем более что Соловьев верно подметил отсутствие на Руси феодализма западноевропейского образца. Но государственническая идея критики не выдерживает. Историк экстраполировал на это время более поздние события, а именно создание централизованного государства во времена Московской Руси. На самом деле Белая Русь Андрея Боголюбского была не «передовым» обществом, а «отсталым». Когда в Киеве, Переяславле, Чернигове полыхали войны, когда центр страны раскололся и жил в одной сплошной усобице, окраины еще казались крепкими, тем более что туда мигрировали русичи из южных областей; это давало и налогоплательщиков, и воинов. То же самое, что о Белой Руси, можно сказать и о Смоленске. Оба княжества окрепли за счет ослабления центра. Но через три-четыре поколения здесь должны были произойти те же процессы, что случились в Южной Руси.

Что касается Юрия Долгорукого, то государственные задачи, стоящие на повестке дня, оказались ему непосильны. Помимо прочего, он превратился из друга во врага половцев и должен был каким-то образом оборонять границу. Справлялся плохо, интересов Южной Руси не понимал и в итоге вызвал всеобщее раздражение. Изяслав Давыдович Черниговский стал собирать против него коалицию и заключил тайный союз с Мстиславом Волынским – сыном Изяслава Мстиславича. К заговорщикам примкнул Ростислав Смоленский.

Далее свершилось событие, до сих пор окутанное покровом тайны. Юрий Долгорукий после попойки у одного боярина разболелся и умер. До сих пор неясно, было ли это пищевое отравление, токсикоз от выпитого или убийство. В советской науке возобладало мнение, что великого князя отравили не любившие его киевляне. Хотя в принципе князь мог умереть и своей смертью, ему исполнилось примерно 66 лет. Так или иначе, его бестолковое правление завершилось, и вспыхнул новый пожар усобиц, сжигающий Древнюю Русь.

3. «Белоруссия», Смоленск и Андрей Боголюбский

Возможно, с этого времени корректно говорить еще не о расколе Руси, но об известной самостоятельности «Украины» и превращении ее в «Белоруссию». Под этими двумя терминами мы подразумеваем, как говорили выше и как знает читатель, знакомый с другими нашими книгами, Владимиро-Суздальскую Русь. Изначально она была окраиной славянских владений – крайной, украйной. Затем стала Белой, старшей землей по отношению к соседям.

Но это ни в коем разе не означает этнического раскола и даже образования отдельных «государств» на Руси, вопреки распространенному заблуждению. Этническая система оставалась единой. Приведем примеры из других стран и эпох. Во времена эллинизма существовало несколько государств, правящий слой которых говорил по-гречески и управлялся греко-македонской верхушкой. Македония, Пергам, Египет, «Азиатское царство», Боспор… Политические границы разделяли этих людей, но обычаи были одни и те же, да и говор один – он назывался койнэ. Еще любопытнее пример половцев. Они не создали государства. Мы имеем дело с вождествами, ханствами, в которых еще нет ни государственного аппарата, ни эффективных инструментов принуждения, ни, может быть, наследственной власти. Половцы разбросаны от Барабинской низменности до Валашской степи, в которой позднейшие валахи еще не живут. Государства нет, а ощущение единства и кровного родства есть. Примерно так, как половцы, ощущали себя и восточные славяне. Среди них не было ни «украинцев», обитавших в Москве и Ростове, ни «чистых русских», живших в Киеве (о расовой чистоте и речи нет, ибо киевляне активно смешивались с туркменами, обитавшими на реке Рось).

Но вернемся к сюжету.