Смоленские кривичи. Держава на Днепре

Дело представлялось важным, ведь митрополит являлся не только церковником, но и идеологом, его фигура значила много для «симфонии властей». Ростислав предложил возвести на митрополичий престол своего ставленника Константина. Мстислав счел себя обиженным и отстаивал кандидатуру Клима. Волынский князь словно хотел показаться большим «смолнянином», чем сами «смолняне».

Ростислав отправил в Киев на переговоры сына Романа. Мстислав Волынский, чьи войска оккупировали Киев, встретил смоленского княжича с почетом в Вышгороде. В итоге договорились. Оба церковника отбыли из Киева: Клим во Владимир-Волынский, Константин – в Чернигов. Было решено, что компромиссную фигуру для митрополии позднее подберет патриарх Константинопольский – византиец. Подразумевалось, что эта фигура не будет связана ни с одной из русских городовых общин. Это решение всех устроило.

А в апреле 1159 года к Золотым воротам «матери городов русских» приехал Ростислав собственной особой. Он имел встречу со своим племянником Мстиславом, который рассыпался в любезностях и намекал на прежние договоренности о разделе владений. «Целовали бо бяху к нему хрест преже, яко тобѣ его ищемъ», – говорится в Ипатьевской летописи.

Перед нами – пик могущества Ростислава Мстиславича. Он контролирует Киев, Новгород и Смоленск. Последним городом управлял в отсутствие отца его сын Роман.

Мы видим нечто новое в отношении великого князя и русских земель. Власть Ростислава не основана на военной силе. Он уважает вечевое начало, умеет договариваться и применяет репрессии лишь в крайнем случае.

В то же время над Ростиславом тяготел круг проблем и государственных задач, которые требовали решения. «Положение было тяжелым: на севере Долгорукого сменил сын Андрей Боголюбский, который также претендовал на Киев, – пишет Л.В. Алексеев. – Вторым претендентом был Святослав Ольгович. С этим последним он (Ростислав) и начал улаживать отношения. 1 мая 1159 г. в Моровийске состоялось их соглашение “на великую любовь”, сопровождавшееся с обеих сторон грандиозными подношениями…»

Итак, первым делом Ростислав попытался договориться со Святославом Ольговичем Черниговским. Если перед нами попытка великого князя Киевского удержать контроль над торговым путем «из варяг в греки», опять всё ясно. В таком случае было бы очень неплохо наладить отношения с черниговцами. И это удается сделать. В мае 1159 года Ростислав Мстиславич и Святослав Ольгович съехались в Морависке (другая транскрипция – Моровийск) и договорились о дружбе. Видимо, Ростислав признал свободу и равноправие черниговской общины, а черниговцы в свою очередь обещали военную помощь, когда потребуется. Так Русь из жесткой системы, когда все подвластные земли платят дань Киеву, превращалась в свободную федерацию общин. Эти принципы впоследствии лягут в основу «смоленской гегемонии».

Во время переговоров Ростислава и Святослава князья и их свита сидят на конях, демонстрируя равноправие. Для русской дипломатии это важная часть этикета. Уже позднее, во времена Московский Руси, в XVI веке, наши дипломаты ревностно следят, кто первым на переговорах сойдет с коня при встрече. Об этом вспоминает австрийский посланник Зигмунд Герберштейн в «Записках о Московии». С простодушным самодовольством Зигмунд насмехается над русскими в связи с их нежеланием первыми сойти с коней, но тотчас повествует, как много он употребил хитростей, чтобы его оппоненты-московиты первыми поставили ноги из стремян на землю.

Итак, Ростислав Мстиславич и Святослав Ольгович восседали на конях как равные, затем сошли с коней и сели обедать у Ростислава. Великий князь одарил Святослава Ольговича «соболями, горностаями, черными кунами, песцами белыми, волками, горностаевыми и рыбьими зубами» (Татищев В.Н. История Российская. Т. 2. С. 314). На другой день отобедали у Святослава, и тот преподнес Ростиславу пардуса (гепарда) «и коня дивного, на котором было седло, окованное золотом». После этого князья разъехались, словно и не было на этих переговорах официальных похорон верховной власти Киева над Черниговом. Переговоры показали еще один важный факт. Закончилось время, когда крупное княжество можно было поставить на колени военной силой. Главные русские общины были примерно равны по своим возможностям, и теперь следовало решать вопросы политического преобладания с помощью дипломатии. В данном случае мы видим добровольный союз представителей двух княжеских кланов. Второй вариант выстраивания отношений – концентрация княжеской власти в нескольких землях путем договоров с общинами. Мы видим это на примере Ростислава, который объединил под своей властью Киев, Смоленск и Новгород. Третий путь – свободная федерация княжеств, коими управляют близкие родственники из одного клана. Такой вариант мы еще увидим, его-то мы и называем «Смоленская держава», или «гегемония».