Смоленские кривичи. Держава на Днепре

Ростислав Киевский и его дети вместе с господством на пути «из варяг в греки» приняли заботы, связанные с охраной и развитием этого пути. В северной его части, на Ладоге, были разбиты шведы, и безопасность торговой дороги восстановлена. Легко предположить, что и на юге тоже будут войны. И верно, летописи говорят, что Ростислав активно бьется с половцами.

Началось с того, что куманы стали нападать на купеческие суда у днепровских порогов. Ростислав Киевский послал на врага воеводу с войском, тот отогнал степняков и расчистил путь для купеческих караванов.

Ростислав был разгневан разбоем степняков. Еще несколько лет назад он женил своего сына Рюрика на половецкой княжне. Тем самым хотел заручиться дружбой куманов и опять же обеспечить безопасный торговый путь. Не вышло: половцы показали себя недоговороспособными, и по отношению к ним потребовалось продемонстрировать силу. На кочевников по приказу Ростислава напал Олег Святославич Черниговский, старший брат знаменитого Игоря. В открытом сражении врага отогнали, но русское войско понесло большие потери. Нападения на купцов возобновились, тем более что у порогов, где торговцы перетаскивали суда, было удобно грабить караваны.

Пришлось вмешаться самому Ростиславу, который не очень любил войны и походы и к тому же состарился. «Ростислав, великий князь, видя от половцев частые набеги и что по Днепру купцов грабят и побивают, звал всех князей на съезд с войсками к Киеву», – говорит В.Н. Татищев (История Российская. Т. 2. С. 333). Пришел племянник его Мстислав Волынский с подручными князьями «Волынской федерации», явился туровский князь и даже Городенский. То есть город Гродно, некогда составлявший часть Полоцкой земли, входит в орбиту киевского влияния. Прислали помощь галичане. Привел полки переяславский князь Глеб, сын Юрия Долгорукого. Переяславль-Южный страдал от половецких набегов, а потому, если Глеб хотел удержаться у власти, он должен был признать верховенство Ростислава и выставлять войска против враждебных кочевников.

Половцы, услыхав о приближении столь крупной армии, попросту ушли в степь, не принимая боя. А Ростислав действовал нерешительно. Его войска обеспечили проход судов с товаром из Византии на Русь, чем и ограничились. Византия в то время находилась на пике «комниновского Возрождения», ею правил Мануил I Комнин, блестящий царь-западник, который поднял империю на небывалую высоту ценой величайшего напряжения сил, а затем растратил их в бестолковой хаотичной борьбе с Западом и сельджуками. Но в 1167 году Мануил находился на гребне успеха, Византия казалась ценным союзником, и Ростислав охранял греков на торговом пути. Греки везли на Русь шелк, благовония, пряности, оружие, а вывозили хлеб, мед, меха. Кстати, пряностей в то время доставляли на Русь достаточно много, люди обладали немалым богатством и могли расплатиться. А потому дилетантские замечания некоторых современных ценителей истории о том, что, например, в древнерусский сбитень не могли класть корицу, гвоздику или имбирь, выглядят забавно. Разумеется, дело не в напитке. Речь идет о гораздо более важных вещах: образованности, знании своего прошлого и отношении к предкам; все эти качества сегодня стремительно деградируют.

Но мы отвлеклись.

Обезопасив купцов, Ростислав поехал в Великий Новгород, узнав, что местные общинники стали конфликтовать с его сыном Святославом. Конфликт удалось уладить, но силы Ростислава находились на пределе. Складывается ощущение, что этот энергичный правитель пытается держать в поле зрения почти всю Русь и контролировать большую часть ее территории, но Русь расползается, растекается власть, и Ростислав не в силах совладать с этим процессом.

Из Новгорода он проследовал в Смоленск, и тамошние общинники устроили любимому князю триумф. Ростислава встретили за 300 верст от города (Татищев говорит, что за тридцать). «Сын Роман, внуки, Епископ Мануил, вместе с народом, приветствовали доброго старца: Вельможи, купцы, по древнему обыкновению, сносили дары Государю», – пишет Н.М. Карамзин (История государства Российского. Т. II. Гл. XVI. [1167]).

Заметим к слову, что «древнее обыкновение» – это полюдье, когда князь получает от общины добровольное приношение как лицо, соединяющее власть небесную и земную и как покровитель общества. Полюдье, в отличие от дани, акт сугубо добровольный.

Всё это весьма показательно. Смоляне продолжают считать Ростислава своим человеком и благодарят за возвышение общины. В их глазах он становится отцом-государем. А ведь по сути так и есть. Ростислав – подлинный основатель «Смоленской державы». Точнее сказать, Смоленщина на какое-то время вошла в число земель-гегемонов, которые оспаривают друг у друга власть на Руси. Теперь Смоленск – в числе крупных игроков на поле Руси.