Смоленское направление

– Всем идти на Подол, там будет угощение, – Степанида Щука пустила слух между своими подружками.

И тут встал вопрос, куда девать полон? Впервые смоленское ополчение без участия княжеской дружины захватило столько полонённых врагов. В городской поруб – нельзя, при разделе добычи то, что попадало к князю, можно было больше не увидеть. Отпускать бывших насильников и изуверов ни у кого не поднималась рука.

– Ведите к корабельным сараям, пусть там посидят. – Васька Щука посмотрел на Савелия, тот кивнул головой.

В пустом сарае, где когда-то стояла баржа для перевозки скота, и разместили сорок степняков, затолкав их туда как капусту при засоле. Поставили бочку с водой и подпёрли дверь бревном, чтоб не сбежали. Ополчение стало разбредаться по домам, дабы, переодевшись в нарядные одежды, поспешить на празднование вместе со своими семьями. Три дня гулянья по случаю победы. Сани с трофеями оставили на церковном подворье, тут никто не украдёт.

Евстафий доложился о победе по рации и высказал мысль, что неплохо было бы отметить праздник:

– Только вот – нечем.

Но ещё сутки назад у меня с цыганом состоялся разговор. Он, стечением обстоятельств оказавшийся на Русской земле, который старался не показываться никому на глаза, не только раздобыл краску для сапог, но и, оказывается, выяснил дорогу до города, о чём поведал мне Яков. Не сидится им на месте, а посему я решил дать ему немного свободы действия. За последний месяц Евстафий удачно расторговался вином, и всё бы было хорошо, если бы этот напиток производили в самом Смоленске. Но не растёт тут виноград, и экономика княжества на спекуляции привозного товара не развивается. Выход же из этого положения был один: заменить исходный продукт местным аналогом и начать лить вино. Алкогольный напиток крепостью десять-восемнадцать объёмных процентов, полученный спиртовым брожением из сока свежих или сульфитированных плодов и ягод, конечно, не чета виноградному вину. Но за неимением гербовой… А пока производство только зарождалось, я старался заранее завоевать для него нишу сбыта. Пусть купцы привыкают к новому местному товару, и Евстафий уже на шесть амфор виноградного вина продавал одну яблочного. Вот только остро стоял вопрос в сфере логистики, некого было задействовать, и цыган со своим свербением в одном месте оказался весьма кстати. Покрутившись возле возка, большой друг всех лошадей предложил вместо двух коней запрячь троих и даже обсказал, как это сделать. Мне же не составило большого труда обеспечить его необходимой упряжью. Благо, лошади у нас имелись в достатке, и ещё вчера цыган отбыл по направлению к столице, о чём я и сообщил Евстафию.

Через четверть часа после нашего разговора по рации к воротам Смоленска на максимальной скорости несся возок с прицепом на стальных полозьях. Золотая серьга поблёскивала в покрасневшем ухе цыгана – награда за смекалку. Три лошадки, запряжённые в одни сани, развивали приличную скорость. Возничий в красных сапогах даже не думал нахлестывать четвероногих мохнатых созданий, только изредка покрикивал на странном языке, если скорость движения падала. Четыре бочки с плодововыгодным вином спешили в лавку к Евстафию, дабы тут же попасть на праздник.

Всеволод Мстиславович сидел в светлице, почёсывая бок, когда через открытое окно раздались звуки трезвона.

– Это в честь чего? – поинтересовался князь у сидевшего на лавке Рысёнка.

Боярин выглянул в окно, посмотрел с высоты хором, ничего интересного не увидел, повернулся к князю и пожал плечами.

– Сейчас пошлю кого-нибудь, пусть разузнают.

Рысёнок, выйдя за дверь, встретил Торопа и попросил удовлетворить любопытство князя. Спустя полчаса стало известно, что вернулась смоленская рать, побившая степняков, с трофеями и полоном.

– Ермоген, весь из себя важный, с белым пузом и большим крестом на плече возглавляет шествие, – Торой рассказывал, незаметно подтирая ногой лужицу, которая натекла от подтаявшего снега с его сапог в жарко натопленной светлице прямо на ковёр. Выходило плохо.

– Да что ж это такое? – Всеволод Мстиславович в бешенстве подскочил с лавки, промчался возле Торопа и наступил босой ногой в лужицу. Это окончательно вывело его из равновесия. – Кучка горожан лупцует степняков в хвост и гриву, а мы даже и ухом не ведём. Рысёнок! Что происходит в стольном граде? Я уже не говорю про всё княжество.

– Происходит то, что горожане прекрасно справляются без защиты княжеской дружины, – Рысёнок сделал единственно верный вывод.

– Это всё этот рязанец воду мутит, как его, Си…, Свято… – князь попытался вспомнить имя.

– Савелий, – подсказал Тороп.

– Именно. Надо избавиться от него. – Всеволод Мстиславович посмотрел сначала на Рысёнка, но не найдя у того поддержки, перевёл взгляд на Торопа.

– Меркурьевцы, под предводительством Савелия, находятся под защитой церкви. Негоже, княже, избавляться от героя, который любим народом, – боярин Рысёнок попытался защитить рязанца.

– Да мне плевать с высокой колокольни, кого они любят. Меня они должны любить, и более никого. Ясно? – проревел князь.