Смоленское направление

– Лексей, любопытство это всё моё, я как своё имя услыхал, так и стал прислушиваться. А как о Новгороде узнал, ноги идти отказались, помочь захотел в деле твоём, город свой от врага спасти. Это ж получается, что зря мы серебро на откуп отдавали. Поверили степнякам, а они вон как. Мало им Торжка, нехристям! Ежели что надо, ты только скажи, всё сделаю, живота не пожалею. Поверь мне, Лексей, вот тебе крест, детишками своими клянусь, не было никакого умысла, мы ж с тобой эти, «копанёны». – Пахом достал нательный крест, поцеловал и несколько раз перекрестился.

– Компаньоны правильно говорить, француз… франки так называют сотоварищей, которые дела торговые вместе ведут, с капиталом общим. Влип ты, Ильич, по самые помидоры. Тайну подслушал, знаешь много. Два пути у тебя есть, либо – со мной, до победного конца, либо – на тот свет. – Понятным всем жестом показал движение ножа по горлу.

– С тобой, Лексей, с тобой. Не за страх, не спужался я, Новгород сберечь хочу. – Пахом снова перекрестился, и уставился на меня, ожидая ответа.

Легко как-то всё получилось, закрепить бы вербовку. Припугнуть, так бестолку. Вот бы детишек его в заложники, так содержать их негде, да и неспортивно это, чай не террорист с Дубровки. Впрочем, можно схитрить.

– Вот что, Пахом Ильич, есть у меня специальное снадобье. Как только ты его съешь, после этого никто тайну нашу не сможет узнать, даже под пыткой лютой. Штука эта на два года рассчитана, каждому по половинке, получится, что год у нас есть. А по истечении года тайна уже перестанет быть таковой.

Достав из кармана брикет гематогена и надавив ножом по нему, разделил на две части и съел свою половину. Купец взял свою долю, понюхал, прожевал и высказался:

– Ух ты, сладкая. А есть ещё? Тайну закрепить.

– Закреплять не надо, средство сильное, но очень опасное. Перебор, и всё, каюк. Хочу тебя тортом с чаем угостить, лучшего закрепления не придумать. Будешь торт?

Пахом покрутил ладонями, мол, не откажусь, пробовал ли он торт, не знаю, но то, что предложили съестное, догадался. Распаковав коробку с «Наполеоном», горячий чай был в термосе, мы устроили чаепитие. Новгородец облизывал пальцы, умудрился прикусить язык, пытался запомнить рецепт приготовления сказочного кушанья, поведал мне, что пирог с привозным изюмом, который раз в жизни готовила его жена, вкусен, но в подмётки не годится многослойному «Наполеону». Ещё раз расспросил про торговца, привезшего кушанье, и, получив с собой кусок, завёрнутый в пергаментную бумагу, успокоился. Пожелав спокойной ночи, мы расстались, утро вечера мудренее. После завтрака Ильич должен был отправляться обратно в Смоленск, где в кузнечном ряду сделать необычный заказ: трёхлучевую железную звезду, с вертикальным острым шипом посередине. Необычность состояла в том, что количество звёздочек было пять тысяч. Зачем изобретать велосипед для борьбы с конницей, если это уже давно сделали до тебя. Какая-то светлая голова в Древнем Риме, а может и такой же, как я, пришелец из будущего, для противодействия слонам Ганнибала придумал доски с большими гвоздями. Задумка сработала, и Сципион остановил «танки» Карфагена. Так почему бы не воспользоваться опытом древних против монгольского отряда? Я засыпал, надеясь, что мне приснится что-то хорошее или хитрый стратег, который расскажет, каким образом разгромить отряд кочевников.

5. Большая политика и приключения Пахома

Утро светит ярким светом
Стены старого кремля,
Почему же люди летом
Не несут пожертвования?