Смотреть и видеть. Путеводитель по искусству восприятия

Наш перекресток был полон типичных звуков городской среды с ее грузовиками и автобусами, уличными проповедниками и громко говорящими людьми, высокими каблуками и звонками мобильников. Несколько раз ученые пытались произвести инвентаризацию: классифицировать яркие или приглушенные, простые или сложные, короткие и долгие звуки, которые попадают в горожан. Это кажется невозможным. Мы не настолько внимательны, чтобы замечать каждый звук, и не располагаем достаточным количеством слов, чтобы обозначить эти звуки. Даже шумы, которые издает наш организм – биение сердца, поскрипывание суставов, – ускользает от нашего внимания. Чтобы услышать эти звуки, нам придется войти в безэховую камеру. В этом странном месте все внешние звуки заглушены. Человек может слышать только журчание циркулирующей по сосудам крови, накладывающиеся друг на друга удары сердца и шум легочных мышц, растягивающихся при вдохе.

Горожане непроизвольно становятся экспертами по звукам. Я поняла, что слышу разницу между звуком автобуса маршрутного и городского; умею распознавать акустические характеристики четных и нечетных дней для парковки; по звукам речи могу определить, где я – на Бродвее или на Амстердам-авеню. Люди, часто гуляющие в лесу, могут научиться распознавать деревья по характерным звукам: рыданиям и стонам (ель), свисту (остролист), шипению (ясень) или шелесту (береза). В лесу мои уши сродни незаточенному инструменту, в городе же они настроены очень точно. И пусть за городом кто-нибудь определяет температуру на улице, наблюдая за сверчком[29], – зато в городе я, просто прислушавшись к уличным звукам, через пару секунд после пробуждения знаю, какой сегодня день – выходной или рабочий. Если шумит мусоровоз, то день рабочий, а если шоссе гудит чуть тише обычного, то выходной.

На перекрестке машина сдавала задом, чтобы припарковаться у бордюра. Колесо наехало на край тротуара. Мои уши наполнил великолепный скользящий-визжащий-зевающий звук трущейся о бетон резины. Это был не просто звук города, но звук очень характерного момента городской жизни. Звуки параллельной парковки, машин, втискивающихся в узкое пространство, двух искусственных объектов, пытающихся сохранить свою целостность, – весь этот шум со временем может исчезнуть из городов. Устройство городской среды, правила парковки, виды транспорта или материал шин или тротуаров – все это может измениться настолько, что рано или поздно нынешние звуки станут редкостью. Если повезет, они продолжат существование в виде звуковых эффектов в исторических фильмах о начале XXI века и их внесут в Красную аудиокнигу наряду с телефонными звонками и звуками кассовых аппаратов, приглушенным треском порошка для осветительной вспышки в старых фотоаппаратах и щелчками дверей древних холодильников.

Лерер снова заговорил: “Вы чувствуете?” Под ногами снова грохотал поезд метро. Если бы я прислушалась, я могла бы услышать шум, но звук был таким слабым, что мы скорее почувствовали его, чем услышали. “Звук – это физическое явление: когда его частота становится достаточно низкой, мы начинаем не только слышать его, но и ощущать. Мы, например, чувствуем этот автобус, – Лерер кивнул в сторону. – Он заставляет наше тело вибрировать”.

И действительно! Большой туристический автобус разрывал воздух шумом двигателя и скрипом шин, но я с удивлением почувствовала, что одновременно он ударял в нас порывами воздуха. Лере указал еще на один звук: Ка-БУМ! Машина проехала по неровно лежащей крышке люка; мы не только услышали звук, но и ощутили его. У звуков есть тактильная составляющая. В случае слуха, даже больше чем в случае зрения, мы можем почувствовать одновременно две составляющие физического фактора (звуковых волн). Когда свет становится ультрафиолетовым, невидимым для нас, мы чувствуем, как медленно поджаривается наша кожа[30]. В случае звука это перекрывание менее болезненно и более привычно: на низких частотах чувство слуха трансформируется в чувство осязания. Мы почти осязали грохот метро своими желудками и пятками.

Есть области, в которых с успехом используют этот феномен. В некоторых городах полицейские машины вместо знакомых (никому не интересных) убаюкивающих звуков издают низкочастотный басовый гул, который можно ощутить телом едва ли не раньше, чем ушами. Слышимые звуки используются и на войне. Власти США применяют нелетальное акустическое устройство, производящее низкочастотные звуки определенного диапазона. Эти звуки используются для противодействия массовым беспорядкам или как сигнал тревоги.