Смотреть на звезды. (Вопрос – половинка сердца)

Тесно прижавшись друг к другу, дети не спешили покидать своего укрытия. Эдвин склонил головку и палочкой рисовал на земле кружочки и линии. Элин сидела неподвижно, устремив взгляд на дом. Ждала. Когда Марианна распахнула замызганное окно кухни, она осмелилась выйти из-за кучи хлама. Их взгляды встретились. Элин нерешительно улыбнулась и робко помахала рукой. Лицо Марианны озарила слабая ответная улыбка, но ее рот по-прежнему оставался строго сжат.

Плохое осталось позади. Теперь все снова будет как обычно.

На подоконнике стояли две засохшие примулы в горшках. Марианна отщипнула несколько самых увядших цветков и бросила на клумбу под окном.

– Простите меня, – крикнула она. – Я просто немного погорячилась. Вы можете возвращаться.

Мать отошла от окна и тяжело опустилась за кухонный стол. Элин посмотрела на нее, потом присела на корточки, собрала с земли пригоршню мелких камешков, перевернула ладонь и разжала. Камешки посыпались на землю, но один немного задержался, прежде чем отлипнуть и упасть к остальным.

– Не будет у тебя никаких детей! – торжествующе крикнул Эдвин.

Элин бросила на него сердитый взгляд:

– Замолчи!

– Ну, может, еще и будет, – попробовал утешить ее Эрик. – Все-таки один камешек задержался, пусть и ненадолго.

– Да вы что, дурачки, неужто всерьез верите, что какая-то горстка камешков может предсказать будущее?

Вздохнув, Элин зашагала к дому.

На полпути остановилась и махнула братьям:

– Ну, что замерли? Идемте, сейчас будем есть. Лично я страшно проголодалась.

Они вошли на кухню, Марианна в глубокой задумчивости стояла у окна. В руке у нее дымилась сигарета с длинным столбиком пепла, который, казалось, только и ждал, когда его стряхнут. На столе – полная пепельница окурков. Лицо Марианны было бледным, глаза пустыми. Она не пошевелилась, даже когда дети тихо сели на кухонный диванчик.

Элин, Эрик и Эдвин обедали в полном молчании. Нежирная колбаса, по два ломтика на каждого, и холодные слипшиеся макароны. Отделить одну макаронину от другой удавалось лишь с помощью доброй порции кетчупа. Стаканы стояли пустыми. Элин поднялась, чтобы налить воды. Марианна проводила ее равнодушным взглядом; стояла у окна и молча смотрела, как дочь наполняет стаканы водой из-под крана и ставит на стол.

– Вы теперь снова послушные, да? – Голос матери про звучал тягуче, словно она только что проснулась.

Элин вздохнула, братья за ее спиной теснее прижались друг к другу.

– Мы случайно пролили, мама. Мы не хотели.

– Что, дерзишь мне?

Элин покачала головой:

– Вовсе нет, просто…

– Замолчи. Все, ни слова больше. Ешьте молча.

– Прости, мама, но мы правда не хотели. Это я виновата, что кувшин разбился. Не сердись на Эрика с Эдвином.

– Вы все время ссоритесь. Я так больше не могу. Мои нервы просто не выдерживают. – Марианна громко застонала.

– Нам сегодня больше не нужно никакого молока. Нам и с водой хорошо.

– Как же я устала…

– Прости, мам. Нам очень жаль. Правда ведь, Эрик? Правда, Эдвин?

Братья дружно закивали. Марианна подошла к плите, склонилась над кастрюлей, поскребла немного со дна и сунула ложку с макаронами в рот.

– Хочешь, я дам тебе тарелку? – Элин вскочила с места и бросилась было к шкафчику, но мать остановила ее:

– Не нужно, ешьте. Только пообещайте мне, что больше никогда не будете ссориться. А воду вам все равно придется пить до конца месяца, потому что у нас больше нет денег.

Мальчишки сосредоточенно уплетали свои порции, вилки противно скрипели по коричневому фарфору.

– Ешьте потише!

– Мам, макароны остыли и склеились, отделить трудно.

– Сами виноваты, зачем надо было начинать ссору? Кому говорю, ешьте тише!

Эдвин перестал жевать. Эрик понурился и принялся беззвучно насаживать макароны на вилку. Ровно столько, чтобы можно было сразу сунуть в рот.

– Почему ты такая злая? – внезапно прошептал он и поднял глаза на мать.

Марианна ответила ему строгим взглядом.

– Вы могли бы сидеть за одним столом с королем. Слышите, вы? Мои дети в любой день недели должны вести себя прилично, как если бы они обедали у самого короля.

– Прекрати. Так говорил папа, когда напивался. Мы никогда не будем есть за одним столом с королем. Как такое вообще возможно? – насупилась Элин.

Марианна выдернула у нее из пальцев вилку и злобно швырнула об стол. Вилка подскочила и упала на пол.

– Я больше не могу. Слышите, вы, я так больше не мо гу! – Похватав тарелки, мать запихнула их в раковину.

Она сердито гремела посудой, но Элин знала, что по-настоящему их мать бывает злой только на голодный желудок. Поэтому, когда мальчишки потянулись за добавкой, она быстренько усадила их на место:

– Мы наелись, мам, спасибо. Тут тебе еще осталось.