Смотреть на звезды. (Вопрос – половинка сердца)

Двумя большими глотками осушает бокал и наливает еще. Руки дрожат, и несколько красных капель падают на белоснежную скатерть. Жидкость растекается, впитывается. Она внимательно следит за образующимися узорами.

– Что, опять выдался плохой денек на работе?

Официант едва слышно фыркает и принимается убирать с соседнего столика.

Элин кивает и переворачивает конверт. На нее смотрит имя, которое она не произносила уже много лет, даже мысленно. Фредрик Гринде. Фредрик. Раз за разом она произносит имя, ощущая, как нижняя губа касается верхних зубов.

– О’кей, можете остаться, если хотите, пока я все здесь не уберу. Я не стану выгонять вас вон. Но это только ради вас.

Официант исчезает за стойкой бара и ставит другую музыку. Одинокий саксофон под аккомпанемент звякающей на кухне посуды. Гаснут лампы на потолке, и зал погружается в полумрак. Элин прячет лицо в ладонях. Одинокая слеза выкатывается из глаз и падает на стол. Прямо на красное пятно, которое стало еще больше.

В кармане платья вибрирует мобильный. Пришло еще одно сообщение. На этот раз от Сэма. Всего два слова:

Спокойной ночи

Когда они поженились, то дали друг другу слово, что никогда не лягут спать, не помирившись и не пожелав друг другу спокойной ночи. За годы их совместной жизни она много раз нарушала это обещание. Он же – ни разу. Он никогда ее не подводил, она же – постоянно. Работа съедала все ее время.

И даже теперь она нарушает это обещание. Так просто ответить: «Баю-бай». Но она не делает даже этого.

Элин стирает сообщение от Сэма и, думая совсем о другом, заходит на страницу браузера. Вбивает в строку поиска фамилию Фредрика, почти с нетерпением ожидая увидеть его веснушчатое лицо и его улыбку. Но на экране появляются лишь какие-то одетые в костюмы мужчины со схожей фамилией.

Она улыбается своей глупости, но все же не отваживается набрать его полное имя. Вместо этого вбивает в строку поиска совсем другое слово, и на экране смартфона появляются фотографии того места, которое она когда-то покинула. Там у нее был друг, который мог стать ее другом навсегда. Фредрик, где же ты был все эти годы? Элин прижимает конверт с картой к груди.

У столика вновь возникает официант. Приподнимает бутылку и вопросительно смотрит на нее. После чего протягивает бутылку ей.

– Вообще-то это не разрешается, – говорит он, – но вы можете взять с собой, если хотите. Слишком дорогое вино, чтобы выбрасывать. Вам пора идти.

Элин кивает и, встав из-за стола, делает несколько шагов в сторону.

После чего разворачивается и идет к двери.

– Эй! Постойте! А платить кто будет?

Официант хватает ее за руку. Элин раздраженно машет головой:

– Простите… – И принимается искать в сумке кредитную карту.

– Вы как? Случилось чего? С Сэмом все в порядке?

– Да, думаю, что да. Просто все так… запутанно. Пожалуй, мне нужно хорошенько выспаться.

Официант громко смеется:

– Всем нам не помешает хорошенько выспаться. Особен но здесь, в Нью-Йорке. Отправляйтесь домой, завтра будет новый день. The sun will come out, tomorrow, so you gotta hang on ‘til tomorrow[3], – громко напевает он.

Элин натянуто улыбается и кивает. Выходит на улицу, но остается стоять возле дверей ресторана наедине со своими разбегающимися мыслями. Снова достает телефон. Набирает несколько слов в строке поиска. Пальцы дрожат, и она торопливо нажимает на ввод:

Срок давности за убийство в Швеции.

Хейвиде, Готланд, 1979

Вчера она тоже сюда приходила.

Продавщица Герда поднялась со своего места, едва завидев входящих в магазин Марианну и Элин. Элин, неловко переминаясь с ноги на ногу, осталась стоять возле стеклянной двери. Марианна двинулась в глубь магазина.

– А что в этом такого? – удивилась она, беря корзинку для покупок. – Я действительно отправляла ее в магазин и уже не в первый раз посылаю ее одну.

Герда приблизилась к Элин и мягко взяла ее за плечо.

– Ты сама все расскажешь или придется мне? – прошеп тала она ей на ухо. От продавщицы вкусно пахло кофе.

Элин замотала головой и бросила жалобный взгляд на мать. Но Герду так просто не проведешь.

– Вчера фрекен пыталась украсть пакет молока.

– Элин! Как ты могла?! Но она никогда ничего не крала… и потом, у нее же были с собой деньги!

– Верно. За один пакет она действительно заплатила. А второй пыталась пронести под свитером.

Элин увидела, как у матери на скулах заходили желваки. Марианна отвернулась и принялась обходить магазин, тщательно выбирая продукты. Ее губы беззвучно шевелились с каждым уложенным в корзинку товаром – мать мысленно подсчитывала стоимость покупок. Элин осталась стоять рядом с Гердой – та так и не убрала руки с ее плеч. Элин было жарко, она тяжело дышала. Помимо кофе от Герды пахло лаком для волос; седые кудри на ее голове походили на идеальный, чуть колышущийся ковер. Они вместе следили взглядом за Марианной.

Наконец мать закончила выбирать и поставила корзинку на пол. В ней лежали пачка макарон, хлеб, морковь и лук.