Смотри, я падаю

– Молодые – это подруги моих девочек, дочери, кузины. Некоторым четырнадцать, кому-то, может, и тринадцать. Но большинству по крайней мере пятнадцать. Это люди, которые не могут отказаться от возможности заработать. Так много, сколько заплатят за один вечер такой работы. И не спрашивай меня об этих девочках. Я никогда не скажу. Часто я и сама их не знаю.

– Там должен быть один особенно плохой, жестокий мужчина.

– Разве не все мужчины жестоки?

Она видит его отвращение.

– Как ты смеешь осуждать меня, Тим? Ты же не в состоянии был проследить за своей собственной дочерью.

Он ударяет кулаком по компьютеру, тот летит с письменного стола на белый каменный пол, крутится и останавливается, совсем неповрежденный, у входной двери.

Мамасан Эли неподвижно сидит за письменным столом. Но ее рука снова дрожит.

Я не причиню тебе зла, хочется ему прошептать. Я не такой.

– Это люди, у которых нет ничего, – говорит она. – У которых дома родственники, у которых тоже ничего нет. И тогда человек продает то, что может продать. И не задает никаких вопросов. Соглашается на то, что завяжут глаза и отвезут куда-то в ночь. И они благодарны за работу.

Он кладет руки ей на плечи. Она вся трясется, горячая, как в лихорадке, он смотрит на ее шею, почти всю скрытую черными волосами.

– Ты им помогала с этим. С работой.

Она кивает.

– И брала хороший процент.

– Мы все делаем то, что должны, – говорит она.

– Кто дал тебе заказ?

– Магалуф, – говорит она. – Остановка, где они подбирали девочек, находится в Магалуфе. Напротив нового спортзала.

– От кого ты получила заказ?

Она закрывает глаза, он прикладывает руки к ее шее.

– Кто эти мужчины на фотографиях?

Ее кожа прикасается к его пальцам, теплая кровь струится в сонной артерии.

Тим пытается заново. Отводит руки от ее шеи, массирует ей затылок, переводит пальцы на верхние позвонки, барабанит по ним пальцами, как упрямый дождь.

Мамасан Эли не отвечает.

– Кто дал тебе это задание?

Она трясет головой, чтобы он убрал свои пальцы, ее острые ключицы движутся под тканью худи.

– Кто?

Он снова кладет руки ей на плечи, надавливает вниз, прижимая ее к стулу.

Сильно.

– Тебе надо почистить зубы, – говорит она. – У тебя воняет изо рта, Тим.

Как все здесь.

Все здесь как одна смрадная пасть.

Он понимает, что она ничего не скажет, если он не будет ее бить или даже пытать, чтобы вырвать правду, а этого он никогда не сделает.

Стукнуть по башке датчанина.

За милую душу.

Разбить губу голландскому мошеннику с кредитными картами.

Легко.

Сломать руку молодчику из пригорода, который изнасиловал младшую сестренку своего друга.

Могут быть случаи и похуже.

Но с женщиной? Должно же оставаться хоть что-то незапятнанное. Он отпускает ее плечи.

Обходит вокруг письменного стола и смотрит на нее. Удерживает ее взгляд, долго, требовательно.

Она встает, поднимает компьютер, садится, клацает по клавишам, и все это не спуская с него глаз.

– Я стираю все фотографии.

– А куда ты собираешься? Ведь ты на пути куда-то?

– Есть один дом на берегу Атлантического океана, – говорит она. – Несколько поколений моей семьи им владело. Из серого камня, на скале у моря, где всегда дуют ветры.

– А я думал, ты стала майоркинкой.

– Почти стала, но не совсем.

Она дышит. Длинные тяжелые вдохи.

– Дом находится в Галисии, – говорит она. – Я говорю на галисийском.

– Debes consultar túa conta, – произносит она потом.

Мамасан Эли исчезает в комнате за ресепшен, слышно, как она там ходит, выдвигает ящики, сбрасывает кучки вещей, и Тим берется за пистолет.

Слова звенят в нем.

«Debes consultar túa conta».

Она произнесла их каким-то констатирующим тоном, как утверждение, и в то же время с каким-то сомнением, колебанием, и поэтому слова прозвучали почти как ложь.

Он открывает приложение по переводу.

Вписывает туда эти слова.

Указывает язык: Галисийский.

«Ты должен проверить свой счет».

Она что-нибудь перевела ему на счет, что ли?

Она продолжает что-то делать в комнате, а он проверяет в мобильнике все подряд: никаких новых мейлов. Никаких СМС. Ничего в «Ватсапе».

Что она пытается ему сказать?

Что имеется в виду под своим счетом?

Что это такое «свое»?

И хоть слова на галисийском, до него медленно начинает доходить, что они значат. Что у них может быть и другое значение, чем то, которое дает приложение к телефону.

Проконтролируй своих.

Она шведов имеет в виду?

Он догадывается, кого она имеет в виду. Праздник в Дейя, на котором был Гордон Шелли. Кто еще может иметься в виду, кроме пары Сведин. Фото куртки. О которой он их еще не спросил. Они должны вернуться, если на ресепшен сказали правду.

Он помнит, как Бенте Йоргенсен скользнула рядом с ним на террасе, погладив по пути его руку, как звучал ее голос среди гостей и дальше – к морю и небу. Ее муж. Рогер Сведин. Предложение работы, keep your friends close but your enemies closer[122].

Его затошнило.

Тут возвращается мамасан Эли, и он подавляет позыв рвоты.

В одной руке она держит синюю фирменную торбу «ИКЕА», полную бумаг и папок.

– Я сожгу все это, – говорит она.

Она берет компьютер, его тоже кладет в синий мешок.