Смотри на меня

Джаспер отмахнулся от него так, как будто ничего особенного не случилось и происходящее было в порядке вещей. Как будто его сына то и дело обвиняли в убийстве.

– И совершите большую ошибку, – сказал я, и Фортье с ненавистью посмотрел на меня. – Вы ведь в Игл-Крике выросли, да?

– Какое значение имеет то, что я вырос в Игл-Крике?

– Вы знали Клейтона с пеленок. А Джаспер вас знал с пеленок. Так здесь все устроено. Все обо всем знают. И тот Клейтон, которого вы знаете, не может быть замешан ни в чем подобном. Ни за что и никогда. Но ваш подход основан на допущении, что мы способны досконально узнать другого человека. А мы на самом деле не способны. Большинство из нас даже не знает, что творится в собственной голове и в сердце, не говоря уже о других людях.

– Клейтон Морган непричастен к убийству Сэма Гэллоуэя. Могу отдать голову на отсечение.

Я оглянулся и осмотрел лицо каждого из присутствующих. Джаспер и шериф Фортье готовы были взорваться. Шеперд знал, что закон на его стороне, и выглядел соответствующе. Баркер и Ромеро ждали, пока им скажут, что делать. Ханна выглядела развалиной. Комната была большая, но ее пространства не хватало для всех тех эмоций, которые искали выхода.

– Что, никому не интересно услышать, что я хочу сказать? – спросил я. – Совсем никому?

– Мне интересно, – сказала Ханна, чем заслужила испепеляющий взгляд шерифа Фортье.

Я посмотрел на Джаспера. Его слово было законом в этом городе.

– Что скажете, Джаспер? Если вы так уверены в невиновности сына, что вам терять? Я скажу свое слово, и, если окажусь неправым, вы все превращаетесь в победителей, а я в идиота. – Тут я улыбнулся. – Но что, если я прав? Что тогда? Как это отразится на вас? Я вам расскажу. Тогда окажется, что вы покрывали сына, а это плохо скажется на бизнесе. При любом раскладе Клейтону придется дать показания. Так или иначе правда выйдет на свет.

Джаспер вздохнул и покачал головой. Он еще держал себя в руках, но видно было, что он делает это из последних сил. Ладони у него были сжаты в кулаки, белые костяшки выступали на загоревшей коже.

– Вы неправы. Никак мой сын не может быть в этом замешан. Но какого черта! Давайте, выкладывайте. Скажите, что хотите, а потом проваливайте из моего дома.

– Начнем с мотива. Шантажист требует двадцать миллионов долларов, значит, мотивом могут быть деньги, правильно? – Я покачал головой. – Нет. Дело в мести. Все это просто восхитительно на самом деле. Джаспер, что для вас важнее всего в жизни? Дам подсказку – это не семья и не Игл-Крик.

Все смотрели на меня, никто не произносил ни слова. В комнате было очень тихо, но не абсолютно. Здесь был тот тип тишины, который понравился бы Джону Кейджу. Тишина, в которой сгущался мрак.

– Ответ: «Морган Холдингс». Компания – ваше наследство. Она была задолго до вашего рождения, и вы хотите, чтобы она была и после вашей смерти. И вы хотите, чтобы ею управлял кто-то из Морганов. Это для вас важно. Тот факт, что у Клейтона нет наследника, выводит вас из себя. Ваш сын, возможно, окажется замешан в убийстве, а вы все еще злитесь на то, что по дому внуки не бегают. C моей точки зрения, это очень нездоровая реакция.

Я отвел взгляд от Джаспера и повернулся ко всем остальным. На меня смотрело шесть пар глаз. Я чувствовал запах собственного пота и слабый запах крови Тэйлора. Мне придется неделю принимать душ, прежде чем он исчезнет. Может, дольше. А может, он не исчезнет никогда.

– Для тех из вас, кто не в курсе: Джасперу вчера ночью по почте пришло письмо с требованием двадцати миллионов долларов. Вот где по-настоящему оторвется Клейтон. Первый платеж – просто затравка. Задача – вовлечь в игру. И Клейтон очень точно рассчитал сумму. Она должна быть достаточно крупной, чтобы быть ощутимой для компании, но недостаточно большой, чтобы разорить ее. Ведь в таком случае у Джаспера не останется выбора – ему придется дать делу ход и привлечь ФБР. Сейчас же он планирует решить все по-тихому. Если выяснится, что его шантажируют, это нанесет вред бизнесу.

– Вы определитесь, – вставил Фортье. – Сначала вы говорите, что мотив не в деньгах, сейчас – наоборот.

– А вы невнимательно слушаете. Шантаж – это средство, способ убить компанию. Клейтон ненавидит отца, презирает его. Он хочет разрушить его, а для этого нужно разрушить то, что отец любит больше всего. Компанию. Проработайте этот вариант и увидите, что я прав. Джаспер платит, а через несколько месяцев получит новое требование. Оно уже будет поменьше – скажем, на пять миллионов. Джасперу придется продать еще какое-то количество активов и заплатить. И если порочный круг не остановить, компания будет постепенно слабеть и слабеть, пока не останется ничего. И неважно, о каких суммах речь – о миллионах или тысячах, так устроен любой шантаж. Вы раскручиваете жертву и высасываете из нее все.