Смотри на меня

Джаспер снова поморщился при упоминании имени Сэма. Эта мимическая реакция была столь мимолетна и незаметна, словно через его нервную систему пропускали слабый электрический заряд. Он старался не обращать на него внимания, но не мог полностью контролировать мимику. Если бы мы играли в покер и если бы ставки не были столь высоки, он бы смог. Он прекрасно контролировал себя.

– Вы мне сказали, что Сэм был вам как сын.

Я внимательно смотрел на него и увидел очередное подергивание. Мне приходилось думать здесь и сейчас, прокладывая с помощью этих мимических движений свой путь к правде. Внезапно большая область пазла сложилась в картинку. Она получалась настолько идеальной, что должна была подтвердиться.

– Сэм не был вам как сын, он и был вашим сыном, так?

Джаспер как будто бы увеличился в размерах. Сначала я подумал, что он будет отрицать это и негодовать, но неожиданно он сдулся и снова стал собой. Он закрыл лицо руками и сделал глубокий и длинный выдох. Когда он отнял руки от лица, он больше не выглядел большим человеком, он превратился в обычного родителя, чьего ребенка жестоко убили. Он был совершенно один в бесконечной вселенной, без единого шанса вернуться домой, потому что того места, которое он называл домом, больше не существовало.

– Да, Сэм мой сын, – тихо подтвердил он.

Я кивнул, как будто бы это все объясняло. Но это было не так. Да, это многое объясняло, но не все. Например, сразу становилось ясно, как адвокат в таком маленьком городе мог позволить себе такой роскошный образ жизни. То есть сам он позволить его себе не мог. Его обеспечивал Джаспер. И, в свою очередь, это объясняло, почему Барбара так решительно защищала секрет Сэма. Она очень хотела продолжать вести этот образ жизни.

– И убийца целился не в Сэма, – продолжил я. – Сэм был убит, чтобы насолить вам. Если бы он не был вашим сыном, то сейчас он был бы жив, продолжая жить своей воображаемой счастливой семейной жизнью. Дом у него был бы поменьше, но все равно это был бы дом в «МакАртур-Хайтс», машина была бы попроще, но зато он был бы жив.

Я перевел взгляд на озеро, пытаясь разобраться с остальными кусочками пазла. Они то собирались в картинку, то распадались – в голове было постоянное движение. Что-то сходилось, а что-то никак не удавалось соединить вместе. Иногда я слишком сильно приближался и видел только расплывчатые углы и очертания.

– Поэтому вчера вечером вы не отпускали от себя Клейтона. Вы потеряли одного сына и боялись потерять еще одного.

Джаспер кивнул.

– Когда я увидел счетчик, я понял, что следующей мишенью будет Клейтон. У него нет детей. Сейчас он последний из Морганов. Если он умрет, род прервется. Любой, кто меня знает, понимает, что это станет очень тяжелым ударом. Я многие годы пытаюсь заставить его завести детей, но он все время говорит, что сейчас не время. Никак это чертово время не придет!

– И вы решили, что вам с сыном безопаснее всего в тот момент, когда счетчик дойдет до нуля, будет находиться в зале, заполненном полицейскими. И поэтому вы были уверены, что ничего не случится.

– Не буду отрицать. Я хочу защищать свою семью. Разве это преступление?

– Где сейчас Клейтон?

– В доме. Он здесь со вчерашнего вечера, он и его жена. Я удвоил охрану. Здесь мы в безопасности.

– Хорошо, теперь давайте о мотиве. Это месть или деньги?

Джаспер опять передернулся, не в силах скрыть новый разряд по нервной системе.

– Что вы скрываете, Джаспер? Чтобы я мог вам помочь, вы должны быть открыты со мной. Я могу поймать убийцу, но мне необходимо ваше содействие.

– Можно мне закурить?

– Конечно.

Я передал ему пачку и зажигалку. Он вытряхнул сигарету и закурил.

– Деньги. Вчера ночью, когда я вернулся домой, на мой личный электронный ящик пришло письмо, в котором было сказано, что Клейтон будет следующим, если я не заплачу двадцать миллионов. И приложены реквизиты банковского счета в Швейцарии, куда я должен отправить сумму.

– Вы ведь еще не заплатили?

– Еще нет. Нужно некоторое время, чтобы собрать такую сумму. Мне дали времени до полуночи, и я почти все собрал.

– Не платите.

– Как же не платить? – уставился на меня Джаспер. – Если с Клейтоном что-то случится, как я потом прощу себя? Конечно, я буду платить. Не платить – это сумасшествие.

Он не стал говорить, что «это всего лишь деньги». Двадцать миллионов – значительная сумма даже для миллиардера.

– Нет, сумасшествием будет заплатить. Если вы это сделаете, что помешает шантажисту через какое-то время потребовать еще? Ведь именно так они и работают. Получить первый транш сложнее всего, потому что это крючок. Заплатите один раз – очень облегчите шантажисту жизнь. Не успеете оглянуться, как повиснете на этом крючке, а он продолжит тянуть из вас деньги. Да и Клейтона никто убивать не собирается.

– Этого вы не можете знать наверняка.

– Он ведь знает про Сэма Гэллоуэя, да?

– Я ему все рассказал, – кивнул Джаспер.

– Когда?

– Вчера днем.

– А вы уверены, что до этого он ничего не знал?

– Уверен.