Смотри на меня

Дом напоминал крепость. На деревьях на въезде наверняка были закреплены камеры, а дорога оснащена датчиками движения. Въезд был однополосным, длиной около полутора километров, и другой возможности подъехать к дому не было. Он был такой длины, которая делала ненужными ворота. К тому времени, пока кто-то подъедет к дому, об этом будут знать все заинтересованные лица. Сквозь лес пробраться было невозможно – это было бы слишком тяжело, да и там, скорее всего, тоже были понатыканы камеры и датчики движения.

У обоих охранников на поясе висели «глоки», и было очевидно, что пользоваться ими они умели. На них были черные рубашки, черные брюки, начищенные черные ботинки. Их форма напомнила мне одежду, в которой вчера весь день ходил Тэйлор.

Мы вышли из машины, и охранники встретили нас у первой ступеньки лестницы. Каждый из них был ростом около метра девяноста – крупнее меня, но меньше Тэйлора. Самому молодому было под сорок, второй охранник был лет на десять старше.

Бывшие военные, без сомнений. Передвигались они почти что строевым шагом. Прямые спины, прямые плечи. Глаза все время в движении, в поиске опасности, руки всегда недалеко от оружия, чтобы при необходимости в мгновение ока достать пистолет. Я бы предположил спецназ. Когда достаточно денег на «Гольфстрим», на такой дом и в банке лежит миллиард, на личной безопасности точно экономить не будешь.

Я знал, что деньги могут принести с собой не только счастье, но и горе. В ФБР я расследовал несколько случаев похищения детей с очень высоким выкупом. Я присутствовал, когда родителям говорили, что их ребенок больше не вернется домой. Несколько раз эту новость озвучивал я.

Никакими словами не опишешь момент, когда мать понимает, что ее ребенок погиб. Просто сердце разрывается. Да и ты сам разваливаешься на части. А ведь это даже не твой ребенок. Ты его не знал, не играл с ним и не смеялся, только видел лицо на фотографии и слушал чьи-то воспоминания, насквозь пропитанные чувством вины. И все. И все равно происходящее очень сильно трогало.

Старший охранник подошел ко мне вплотную, нарушив мое личное пространство. Альфа-самец метит территорию. Сейчас мне полагалось сделать шаг назад. Я остался на месте. Я не сдавал территории, боролся с искушением поднять голову и посмотреть на него снизу вверх. На уровне глаз я видел только подбородок охранника. Сильный подбородок. При желании этот солдат Джо мог поднять меня и переломить на две части, даже не вспотев.

– Чем можем вам помочь?

Вот теперь я поднял голову и посмотрел на него.

– Управление шерифа. Мы к Джасперу Моргану.

Охранник окинул меня оценивающим взглядом с ног до головы: белые волосы, рубашка санитара, джинсы, поношенные ботинки и пятна высохшей крови. Потом он перевел взгляд на Ханну и точно так же осмотрел и ее: торчащие волосы, футболка с «Маршем смерти», обшарпанные кроссовки. Судя по его лицу, он нам не поверил.

– Мне нужны ваши документы.

Я кивнул на машину. Охранник проследил за моим взглядом.

– Нужны официальные документы.

Я похлопал по карманам и покачал головой.

– Наверное, в других джинсах оставил.

– Я попрошу вас уехать.

– Нет. Я не уеду, пока не поговорю с вашим боссом.

– Его здесь нет.

– Нет, есть. Его секретарь сказала, что он «чувствует небольшое недомогание». Где же ему еще быть, как не дома под одеялом?

Охранник смотрел на меня сверху вниз. Наверное, у него уже от неудобства болела шея, но назад он отступить не мог, потому что это было бы демонстрацией слабости, а его запрограммировали так, что он никогда не мог позволить себе слабость перед лицом врага. Мне же было вполне удобно, я мог весь день говорить с его подбородком.

– Скажите ему, что приехал Джефферсон Уинтер.

– Мистер Морган никого сегодня не хочет принимать.

– Я уверен, что для меня он сделает исключение. Скажите, я приехал доложить о деле Сэма Гэллоуэя.

Охранник не двинулся с места. Он продолжал смотреть на меня, не щадя собственной шеи.

– Можете пропустить его, Смитсон.

Голос доносился с самого верха лестницы. Говорящий не кричал и даже не повышал голос, но слова его звучали очень авторитетно. Это был голос, прекращающий любые споры. Мы все повернулись на него. Джаспер Морган махнул рукой, чтобы меня пропустили, я обошел Смитсона и пошел к лестнице. Ханна не отставала ни на шаг.

– Мы будем в комнате у озера, Смитсон.

– Очень хорошо, сэр.

Мы вошли внутрь за Джаспером и молча шли по широким, ярким коридорам. В обстановке ничего не давало забыть о его богатстве: дорогие полотна на стенах, дорогие статуи на постаментах, дорогой мрамор под ногами.

Вид из комнаты был захватывающий. Почти вся стена была из стекла, создавая впечатление, что прямо из комнаты можно нырнуть в озеро. Оно было как на ладони, от начала и до конца. Дальний край озера переходил в крутой берег, исчезающий за деревьями. В комнате почти не было мебели – только пара больших диванов перед окном и несколько небольших столиков. Ковер был на тон темнее, чем мраморная плитка. Ничто не должно было отвлекать от вида.