Смотри на меня. Книга вторая

Мой полный блаженства стон звучит в ночной темноте чересчур откровенно и громко, но первый в жизни глоток крови слишком сладок, чтобы сдержаться. Это что-то совершенно волшебное, опьяняющее своей запредельной концентрированной силой, потрясающе безграничное, ликующее, искристое... Я пью не просто какую-то там бегущую по венам солоноватую жидкость, а словно самого Шаррэля, пробую на вкус его магию.

Инкуб неровно выдыхает. Прерывистым пунктиром скользит пальцами вниз по моей спине и, добравшись до поясницы, с силой притягивает к себе, вжимает в напряжённо-твёрдое тело. И стонет - тихо, но так чувственно, что даже сквозь сладкий дурман опьянения меня пронзает волна предвкушающей дрожи.

Чужое сбивающееся дыхание щекочет плечо. Приспустив ворот моей туники, Шаррэль беспорядочно обжигает губами обнажённую кожу, даже не замечая, что каждый раз невольно ещё больше ранит себя о мои клыки. Или, может, просто не обращая на боль внимания?

В любом случае, мне это не нравится.

Не имея пока возможности говорить, запускаю пальцы в рыжие волосы и настойчиво тяну его голову назад, фиксирую её в таком положении.

Инкуб хрипло смеётся.

Свободной рукой я медленно веду по его плечу. Тёмно-синий шёлк пижамы струится под пальцами прохладной мягкостью, а под ней чувствуется тёплое и твёрдое тело. Мне очень хочется увидеть его без одежды, прикоснуться, вдумчиво изучить губами и пальцами каждый изгиб, насладиться вкусом и ароматом кожи, и я уверена, что сделаю это, но... Наверное, не сейчас. Сейчас, кажется, мне нужно немного времени, чтобы просто привыкнуть быть с Шаррэлем вот так близко, чувствовать его рядом.

 Прижавшись ещё теснее, со смущением и неожиданным для самой себя возбуждением ощущаю упирающееся мне в бедро свидетельство его желания и, решившись, задыхаясь от собственной отчаянной смелости, опускаю туда ладонь.

Шаррэль замирает под прикосновением, даже дышать, кажется, перестаёт. Однако тело его отзывается самым красноречивым образом. Чувствуя, как оно твердеет и наливается под моими робкими пальцами, я малодушно радуюсь, что он не может сейчас взглянуть мне в глаза.

А потом его рука ложится поверх моей, направляя и задавая ритм.

Ох, так, наверное, слишком...

Объятия становятся совсем уж стальными. Он тихо стонет, выгибается мне навстречу, и я, позабыв о жажде, отстраняюсь, чтобы только во все глаза смотреть на его лицо - на дрожащую тень ресниц, на болезненно закушенные губы, - и забываю даже краснеть, потому что это настолько красиво, настолько ошеломляюще искренне и открыто, что просто не может быть стыдным.

Движения наших соединённых рук становятся всё быстрее, а я, как заворожённая, не могу оторваться от его глаз. Шаррэлью, кажется, с трудом удаётся поддерживать этот непрерывный зрительный контакт, но он и не пытается отвернуться. Только, приближаясь к краю, всё сильнее стискивает мои пальцы и затягивает, затягивает меня в голодную бездну зрачков.

А когда, на краткий миг замерев, он вновь открывает всё-таки закрывшиеся от наслаждения глаза, я едва не отшатываюсь от полыхнувшего там пламени. Это не страшно, но... столь предвкушающий взгляд отчего-то вызывает смутное беспокойство.

- Куда же ты? - вкрадчиво и чуть насмешливо шепчет он, одним движением переворачиваясь так, что я вдруг оказываюсь лежащей на кровати, а Шаррэль - сверху.

Долгих несколько секунд инкуб просто смотрит на меня, чему-то мечтательно улыбаясь, а потом наклоняется и сцеловывает с губ алеющие остатки своей же крови. Я чувствую её привкус, но мой внутренний хищник уже сыт и не проявляет к происходящему никакого интереса.

Мне хочется спросить, как далеко мы собираемся сейчас зайти, но голос почему-то не слушается. Шаррэль тоже не торопится ничего говорить, ласково целуя плечи, внутреннюю сторону локтя, запястья. Гладит грудь, мягко сжимает её сильными пальцами, заставляя сбиться с дыхания, но не задерживается там, спускаясь ещё ниже.

Щёлкает, расстегнувшись, пуговица на моих бриджах. В тишине погружённой в темноту комнаты этот звук кажется особенно громким, и по ногам тут же пробегают мурашки. Не то чтобы я его не хочу, но как же планы пару месяцев подождать?

Шаррэль замирает и, опустив взгляд, я с недоумением вижу, что, оказывается, перехватила его руку, не давая к себе прикоснуться.

- Я не нарочно, - бормочу, не зная что ещё можно сказать. - Правда.

Оно как-то само получилось. Ума не приложу, как. Я ведь действительно не боюсь. Просто немного волнуюсь, потому что  всё это со мной в первый раз. Я ещё не знаю, чего ожидать от себя, да и от него тоже, что чувствовать, как смотреть...

- Всё хорошо, - улыбается, поднеся мою руку к губам и попеременно целуя пальчики. - Всё ведь хорошо, да?

У него такой по-особенному нежный голос, что у меня перехватывает горло. И улыбка - тоже особенная. И глаза. Они так ярко лучатся светлой, игристой радостью и желанием разделить её на двоих, что мои смутные опасения кажутся совершенно дурацкими.