Смотри в лицо ветру

– Совершенно верно, – тут же ответил аватар. – Я вкусил смерти, Циллер. Мы с близнецом, слившись, находились близ разрушаемого корабля, и в реальном времени поддерживали связь с субстратом Разума, который раздирали приливные силы линейного орудия идиран. Все произошло за микросекунду, но мы чувствовали, как он умирает: бит за битом, область за искаженной областью, воспоминание за исчезающим воспоминанием, – и все это длилось вплоть до самого горького последнего мига, как и предполагалось по оригинальной конструкции Разума, который оборонялся, сдавал позиции, замыкался, отступал, перегруппировывался, сжимался, отвергал, абстрагировался и исхищрялся, чтобы любыми способами сохранить свою личность, свою душу, пока не осталось ничего, чем можно было бы пожертвовать, пока не оборвались пути к отступлению, пока не оказались исчерпаны стратегии выживания, применимые в данной ситуации. В итоге он развалился на куски и истаял в небытии, превратившись в туман субатомных частиц и хаотической энергии. Под конец сохранились лишь два четких мысленных образа: его имя и острое желание не прерывать связь с нами, транслируя все, что с ним происходило. Мы в точности испытывали все, что испытывал он: ужас и ошеломление, каждую крупицу гнева и гордости, каждый нюанс тоски и страдания. Мы умерли вместе с ним; он был нами, а мы были им. Так что однажды я уже умер и при желании могу воспроизвести эти ощущения в мельчайших подробностях. – Аватар склонился к Циллеру и вкрадчиво усмехнулся, словно бы делясь секретом: – Никогда не забывайте, Махрай, что я – не это серебристое тело. Я не животный мозг, я даже не чья-нибудь попытка создать ИИ программным путем на компьютере. Я – Разум Культуры. Мы почти боги и кое в чем их превосходим. Мы намного быстрее, мы живем намного полнее и стремительнее вас, с большей полнотой чувств и бóльшим запасом воспоминаний на большем уровне детализации. Мы умираем медленнее и тоже с большей полнотой. Никогда не забывайте, что мне довелось сравнить способы умирания и изыскать различия между ними.

Аватар отвел взгляд. Над головами струящейся полосой мчалось орбиталище. Ориентиры на поверхности лишь мимолетно задерживались в поле зрения. Трассы подземки расплывались пятнами. Создавалось впечатление колоссальной скорости. Циллер глянул под ноги. Звезды застыли без движения.

Перед посадкой в модуль Циллер мысленно подсчитал, что скорость модуля относительно орбиталища составляет примерно сто десять километров в секунду. Значит, экспресс-капсулы дальнего следования продолжали бы его обгонять; круговой облет орбиталища на модуле занимал целый день, тогда как Концентратор гарантировал перемещение между двумя экспресс-портами максимум за два часа, а между двумя Субплитовыми порталами – за три.

– Я наблюдал смерти людей в утомительных и исчерпывающих подробностях, – продолжал аватар. – Я им сопереживал. Знаете ли вы, что истинное субъективное время измеряется минимальной продолжительностью отдельных мыслей? За секунду у человека – или у челгрианина – возникает двадцать или тридцать мыслей, даже в состоянии повышенной мозговой активности, сопряженном с мучительной отчаянной агонией. – Блеснув глазами, аватар подался вперед, оказавшись нос к носу с Циллером, и прошептал: – А у меня – миллиарды. – Он улыбнулся, и выражение его лица заставило челгрианина стиснуть зубы. – Я наблюдал, как эти несчастные гибли в самом медленном из замедленных темпов, и, наблюдая, осознавал, что убиваю их я, тот, кто в этот момент вовлечен в процесс их убийства. Для меня и для таких, как я, убить таких, как они – или как вы, – очень и очень просто и, как выяснилось, донельзя омерзительно. Мне нет нужды задаваться вопросом, каково это – умереть, и нет нужды задаваться вопросом, каково это – убивать, поскольку, Циллер, я это все уже пережил и совершил, – опустошительный, бессмысленный, гнусный и ненавистный поступок. И как вы понимаете, я считаю, что у меня есть обязательство, которое я должен исполнить. Остаток своего существования я твердо намерен провести здесь, исполняя функции Концентратора Масака до тех пор, пока необходимость во мне не отпадет, буду глядеть в лицо ветру, высматривая надвигающиеся бури, и защищать это любопытное скопление хрупких, легко ранимых тел, наделенных беззащитными, легко уязвимыми мозгами, от любых поползновений тупой механической вселенной или разумной злобной силы именно потому, что знаю, как легко уничтожать. А если потребуется, то отдам свою жизнь за их жизни. Отдам спокойно и с радостью, сознавая, что этим возмещу свой долг за то, что произошло восемьсот лет назад в Рукаве Один-Шесть.

Аватар отступил на шаг, широко улыбнулся и склонил голову набок. Циллеру подумалось, что с таким же видом это создание обсуждает меню банкетов или расположение новых Субплитовых порталов.

– Есть еще вопросы, композитор Циллер?

Челгрианин посмотрел на него.

– Да, – сказал он наконец, вытащив трубку. – У вас тут курят?