Смотри в лицо ветру

Наверное, стилус отнесло в сторону. Возможно, хорошо замаскированный хищник счел его съедобным и проглотил. А возможно, Уаген заметит стилус лишь тогда – учитывая, как низко они опустились, – когда оба достигнут восходящего склона аэросферы. Наверное, он заметит, как стилус отскочит. Насколько крут склон? Аэросфера на самом деле не сфера, две ее доли не сферичны, просто на каком-то уровне направления склонов инвертируются, уходя под выпяченную стенку клоаки.

Кстати, далеко ли пролегает полярная ось аэросферы? Помнится, она где-то рядом; общеизвестно, что гигалитическая линза Бютюльне уже несколько десятилетий не удалялась от полярной оси аэросферы. Возможно, придется приземлиться прямо в отверстие клоаки! Он вгляделся. Никаких признаков твердой массы в поле зрения. Да и потом, говорят, что отверстие можно заметить только после нескольких дней снижения. Если стилус упал в скопившиеся там массы отходов, его уже не найти. Ох, а ведь там, внизу, наверняка что-нибудь водится. И, как сказала бы 974 Праф, оно может его съесть.

А вдруг он опустится в клоаку как раз в тот момент, когда она должна будет извергнуть содержимое? Тогда он наверняка погибнет. В безвоздушном пространстве! Погребенный, в сущности, в коме навоза, какими бы красивыми словами не называли эти отходы! Какой ужас!

Период обращения аэросфер составлял от пятидесяти до ста миллионов лет, в зависимости от их близости к центру галактики. В передние доли они засасывали пыль и газ, а раз в несколько сотен тысячелетий выбрасывали из задних долей отходы, не поддающиеся переработке флорой и фауной. Спрессованные комья размером с небольшие луны извергались из шаровидных несообразностей размером с коричневого карлика, складываясь в характерную цепочку испражнений, что позволяло отслеживать перемещения аэросфер по спиральным рукавам, начиная с тех самых пор, когда эти удивительные миры впервые появились в галактике – приблизительно полтора миллиарда лет назад.

Подразумевалось, что аэросферы имеют искусственное происхождение, но, если честно, никто – то есть никто из тех, кто об этом вообще задумывался, – понятия не имел, откуда они взялись. Возможно, об этом знала мегафауна, но, к великому разочарованию ученых вроде Уагена Злепе, существа, подобные Йолеусу, настолько превосходили загадочностью само определение Непостижимых, что их с тем же успехом можно было окрестить Балаболами или Болтушками.

Уаген прикидывал скорость своего падения. Наверное, если падать слишком быстро, то можно напороться на стилус. В буквальном смысле слова. С летальным исходом. Подумать только, ирония судьбы. Да еще и весьма болезненная. Дисплей в углу наглазника показывал скорость двадцать два метра в секунду, с постепенным ускорением.

Уаген установил постоянную скорость двадцать метров в секунду, снова взглянул на синюю бездну внизу и вдруг заметил стилус, который падал, чуть покачиваясь, словно невидимая рука вычерчивала им спирали. Уаген прикинул, что теперь перемещается к нему на подходящей скорости. Когда до стилуса оставались считаные метры, он уменьшил скорость до парения перышка в неподвижном воздухе и поравнялся с инструментом.

Уаген вытянул руку и поймал стилус. Он хотел замедлить падение красиво, как мастер боевых искусств (при всей своей академичности он обожал приключенческие боевики самого низкого пошиба), развернувшись так, чтобы ноги оказались внизу и лопасти пропеллеров на щиколотках препятствовали встречному потоку воздуха. Лишь позже он сообразил, что пропеллеры могли его запросто покалечить, а тогда просто потерял равновесие и с воплями хаотически закувыркался в воздухе, неловко подвернув хвост, чтобы удержать его подальше от лопастей, – и, естественно, снова выронил стилус.

Он раскинул конечности в стороны, пытаясь остановить кувыркание, потом наконец извернулся, снова приняв позу ныряльщика, и поискал взглядом стилус. Высоко-высоко легчайшим намеком виднелась громада Йолеуса, а чуть сбоку от левиафавра – крошечный силуэт, поскольку расстояние все еще позволяло его различить. Это, надо полагать, 974 Праф. А, а вот и стилус, теперь он оказался выше его, потому что перестал кувыркаться и возвращается на прежнюю траекторию летящей арбалетной стрелы. Пользуясь манжетным пультом, Уаген убавил мощность пропеллеров.

Рев ветра утихал; стилус плавно упал ему в ладонь. Уаген прикрепил его к планшетке и с помощью того же пульта сперва расправил лопасти и уменьшил частоту их вращения. Кровь прилила к голове, рев в ушах снова усилился, а синева перед глазами запульсировала и потемнела. Ожерелье – прощальный подарок тетушки Зильдер – соскользнуло под подбородок.