Смотрим кино, понимаем жизнь: 19 социологических очерков

В любом случае социальные сети становятся прекрасным источником информации о человеке, которая уже открыто и все чаще официально используется, например, при найме на работу или при выдаче виз для выезда в другую страну, т. е. как средство социального контроля, а также в сугубо коммерческих и маркетинговых целях. Сбор информации в Интернете совершается, разумеется, без всякого добровольного согласия самого человека. Но и сами пользователи с готовностью продуцируют информацию о себе, делая этот контроль над собой все более эффективным.

В итоге социальные сети воздвиглись, как новый Паноптикон. При этом, в отличие от старого Паноптикона, разбивавшего стороны отношения «видеть – быть видимым», в социальной сети эти стороны вроде бы соединяются: каждый видит всех и в то же время является видимым для всех, исполняя одновременно роли надзирателя и поднадзорного. Но, как и в старом Паноптиконе, реальные надзиратели остаются невидимыми.

Эпилог

Итак, мы всегда хотели (скрыто или явно) демонстрировать самих себя как наиболее достойный медиаобъект и получили для этого простые и эффективные технические инструменты – для фиксации, отбора, улучшения и, главное, быстрого и массового распространения нашего авторского контента.

Мы больше не хотим, чтобы нас презентировали другие. Мы хотим репрезентировать себя сами, поскольку уверены (часто ошибочно), что человек знает себя лучше других и сможет лучше других о себе рассказать. Другие же «покупают» наш контент в качестве рассказа «от первого лица» с (иллюзорной) гарантией достоверности.

Мы хотим творить свою жизнь как «сами-себе-режиссеры» и демонстрировать ее другим. От принудительного включения в процессы поднадзорности мы перешли к добровольному вовлечению, которое подпирается социальным давлением со стороны близких, требующих, чтобы мы, как все, активно демонстрировали свою индивидуальность.

Чутко реагируя на изменение спроса, мы перешли от продажи экзотики (исключительности) к продаже повседневности, естественности, обычной жизни. Мы постоянно прорываем границу между публичной и частной сферами и добровольно выставляем свою частную жизнь на публичное обозрение.

В итоге возрастающее количество людей (возможно, до конца этого не осознавая) пытаются перетянуть на себя внимание других (пусть ненадолго) и получить-таки свои 15 минут славы. По сути, они пытаются превратить свою жизнь в подобие реалити-шоу, делая сначала робкие, а затем все более направленные шаги в этом направлении.

Технологии и далее будут совершенствоваться. Вскоре можно будет с легкостью снимать видео о самом себе и тут же транслировать его онлайн. А параллельно на каждом углу нас будут снимать незримые видеокамеры – это «всевидящее око Мордора», только, в отличие от фэнтези Толкиена, оно будет действительно всевидящим.

Весь ужас этой жизни заключается в том, что мечты сбываются.

2015 г.

15. Мы так и не поняли советское общество («Остановился поезд», 1982)

Предотвращая катастрофу, погибает машинист поезда. Его считают героем – однако следователь стремится установить истинные обстоятельства трагедии и скоро убеждается, что несчастье стало следствием служебной недобросовестности[85].

Остановился поезд

Формально мы попрощались с советским обществом еще в далеком 1991 году. И метафора внезапной остановки (крушения) поезда здесь кажется вполне уместной. Только на ум приходит скорее не обычный состав, а бронепоезд – нечто закрытое от внешнего мира и закованное в железо. Куда он шел, представляли себе по-разному. Кому-то казалось, что он направляется в утопический Город Солнца, кто-то считал, что он мчится прямиком в преисподнюю, а большинство вообще ничего не считали, просто расселись как-то по своим местам, понемногу трудились, выпивали и закусывали. Скорость со временем явно замедлялась, конечная точка маршрута становилась все неопределеннее, но ничто не предвещало скорого конца этого движения, напротив, оно казалось бесконечным. А разрушение советского общества, как и крушение поезда, произошло как-то внезапно и многим даже могло показаться случайным. Лишь впоследствии мы стали умнее и осознали, что поезд мог сойти с рельсов в любой момент. И нам еще повезло, что не сошел, а лишь остановился, пусть и через жесткое столкновение с реальностью. Хотя бы люди остались живы.