Смотрины для строптивого принца

С распахнутых навстречу летнему теплу окон, с легкого ветерка, шевелящего кружево занавесок, с ароматного чая, румяных пирожков и булочек всех мастей, горками возвышающихся в вазах.

Я сидела за столом в высоком отцовском кресле, верная детской традиции беречь его место, пока он в отъезде, и наслаждалась домашним теплом и уютом с жаждой путника, три месяца пробиравшегося дикими тропами.

Бабушка Манефа устроилась напротив, пила чай, смешно отливая понемногу на блюдечко, и внимательно слушала мой рассказ о событиях минувшей ночи. И о тех новостях, которых пока не знал никто в королевстве.

Рассказывать ей было приятно и интересно, она понимала мое возмущение и обиды с полуслова, охала и радовалась именно там, где я от нее этого ждала, и смотрела на меня с восхищением, какого мне так не хватало после отъезда родителей. Я давно уже, еще с тех пор когда мечтала о внимании старшего принца, поняла одну важную вещь. Человеку просто необходимо, чтобы его понимали и хоть изредка им восхищались. Или хотя бы хвалили. Тогда у него прорезаются крылья и готовность терпеть любые разлуки, обиды и разные неприятности.

– Ваша милость, письма. – Новая горничная, аккуратная и учтивая, поставила возле меня поднос с конвертами.

– Унеси в кабинет, – велела я, стараясь даже краем глаза не смотреть на внушительную кучку, поверх которой лежал синеватый конверт с золотым тиснением. – Разберу в свободное время.

– Но посыльный предупредил, что это письмо нужно прочесть немедленно, – виновато хмурясь, пролепетала она.

– Никогда не спорь с хозяйкой, – строго прикрикнула на нее бабушка. – Не видишь, у ее милости руки в креме? Вот позавтракает, умоется и прочтет. Ступай.

Я мгновенно сунула палец в крем и со вздохом напоказ облизала.

Горничную как ветром сдуло, а Манефа лукаво улыбнулась и подлила мне чаю.

Позавтракав, мы перебрались на южную веранду, помогать кухарке, затеявшей земляничное варенье, перебирать ягоду. Сообразительная женщина тут же убежала спасать пригоравшие пироги, а мы с бабушкой, подвинув ближе широкую корзинку, принялись за работу. Земляника была лесной, купленной у деревенских ребятишек, сбегавших в лес по холодку, и потому мелкой. Зато невероятно душистой и сладкой, и далеко не все ягоды попадали в медный тазик.

Бабушка лакомилась наравне со мной, успевая спрашивать о волнующих ее вещах и слушать ответы. Особенно ее заботили переселенцы с Харгедора: вопрос, чем они будут зарабатывать, был главным в череде остальных.

– Цитадель все просчитала, – пояснила я. – Если им отдать пустующие земли на западе, они и себя прокормят, и в города будут продавать излишки, поэтому цены на некоторые продукты станут ниже. Купцы, конечно, не обрадуются, но их небольшие убытки сполна покроет спрос новичков на инструменты, ткани и посуду. Во всех случаях цитадель будет следить и помогать всем, чем сможет.

А могла она очень многое, и Манефа знала это не хуже меня, потому и кивнула одобрительно.

Время близилось к обеду, и уже устав от земляники, я собиралась пойти погулять у фонтанов, но прибежавшая служанка сообщила, что прибыли посетители и просят их принять.

– Переодеться бы? – засомневалась, оглядывая подол простенького муслинового платья с узором из редких синих цветочков, между которыми виднелось несколько брызг земляничного сока, но решила, что не стоит.

Я в гости никого не приглашала и не ждала, а потому наряжаться не обязана.

– Зови.

– Сюда? – осторожно осведомилась горничная, и я поняла, что мне снова не повезло и прислугу придется менять.

Слишком глубоко засели в ее мозгу вычурные, лицемерные правила и порядки столичной знати, где она служила раньше. А в нашем небольшом городке, одном из двух, подчиняющихся герцогу Таринскому, жизнь намного проще, хотя до столицы отсюда полдня езды.

– А куда же еще? – с укором глянула на нее Манефа, и девчонка исчезла так поспешно, словно имела портальный амулет.

– Мира и достатка этому дому, – учтиво произнес от дверей первый гость знакомым до мельчайших интонаций голосом.

Широко распахнув от изумления глаза, я взглянула на него и поразилась еще сильнее. До сих пор никогда еще мои напарники не появлялись здесь в это время, тем более вдвоем, к тому же разряженные, как на бал.

И если судить по кружеву манжет и алмазам на поясах и ножнах, именно туда они и собрались, некстати вспомнив про королевский прием, сама ответила я на свой же незаданный вопрос.

– Мира и спокойствия, – повторил Ренд… точнее, принц Райвенд.

– Благодарим, ваше высочество, – с достоинством наклонила голову Манефа. – Спасибо за привет, ваша милость. Чудесный сегодня день, не правда ли? Но уже жарковато. Не желаете присесть, я прикажу принести холодных напитков?

– Спасибо… – Они дружно обошли стол с разных сторон и устроились по бокам от меня, беря в невидимые клещи.

– Хотите ягод? – Я подвинула ближе оставшуюся землянику, выбрала самую крупную, оборвала черешок и бросила ягоду в рот: – Мм…

– Пожалуй, я тоже останусь здесь. – Последовав моему примеру, Эст захватил целую горсть, пачкая соком белоснежные кружева.