Смотрите, Джейн забивает!

- Ну, это не новость, что он получил травму, когда выступал за «Детройт». Я не уверен, что игрок его возраста может без последствий вернуться обратно в строй, перенеся сложнейшую хирургическую операцию на обоих коленных суставах. Когда-то Мартинò был хорош, возможно, даже был одним из лучших, но одиннадцать миллионов в год – слишком большая сумма, чтобы ставить ее на тридцатидвухлетнего мужчину с травмированными коленями. Из-за этого контракта мы потеряли многообещающего новичка-защитника с точным и мощным броском и отличную пару крайних нападающих. Поэтому команда осталась с более слабыми полевыми игроками. Я не уверен, что Мартинò стоит этого.

- Он проводит отличный сезон, - заметила Джейн.

- Пока. Что случится, если он снова получит травму? Нельзя строить всю игру вокруг одного игрока.

Джейн не очень много знала о хоккее и задумалась, а не был ли Хоуг прав. Была ли команда построена вокруг своего элитного голкипера? А Люк, казавшийся таким невозмутимым и спокойным, чувствовал ли он это огромное давление из-за возложенных на него ожиданий?

***

Из телефонного разговора с возмущенной миссис Джексон Люк узнал, что Мари не была в школе со времени его отъезда из Сиэтла. Миссис Джексон сказала ему, что ежедневно отвозит Мари в школу, и девочка входит в здание. Также он узнал, что потом сестра выходит через заднюю дверь.

Когда он спросил Мари, где она проводит свое время, та ответила:

- В торговом центре.

Когда он поинтересовался, почему, она сказала:

- В школе все ненавидят меня. У меня нет друзей. Они все идиоты.

- Ну, перестань, - сказал Люк, - ты заведешь друзей, и все будет хорошо.

Она начала плакать, и, как всегда, он почувствовал себя плохим, совершенно никудышным братом.

– Люк, я хочу домой и ужасно скучаю по маме.

Закончив разговор с Мари и миссис Джексон, он перезвонил своему личному агенту Хоуи Стиллеру и попросил, чтобы ко вторнику, когда он вернется домой, его уже ждали несколько буклетов частных школ, доставленных с «Федэкс».

Теперь фортепианная музыка долетела до лобби-бара, в углу которого сидел Люк. Он поднес ко рту бутылку «Молсона» и сделал большой глоток. Для Мари возвращение домой – не вариант. Теперь ее дом там, где он, ее брат, но ей, очевидно, не нравилось жить с ним.

Люк поставил бутылку обратно на стол и расслабился в кресле, откинувшись на подголовник. Он должен поговорить с Мари о школе-интернате, но что она ему на это ответит, Люк даже представить себе не мог. Он не был уверен, что его идея придется ей по душе, или, что девочка сумеет оценить всю разумность и ощутимые выгоды принятого им решения. Он лишь надеялся, что сестра не закатит ему истерику.

В день похорон матери она рыдала и билась в истерике, а Люк не знал, как ей помочь. Он неловко обнимал Мари и говорил, что всегда будет заботиться о ней. И так он и делал: следил, чтобы у нее всегда было все, что нужно, но оказался лишь жалкой заменой ее матери.

Как его жизнь могла настолько усложниться? Люк потер лицо руками, а когда опустил их, увидел, что к нему направляется Джейн Олкотт.

Надеяться на то, что она просто пройдет мимо, было бы с его стороны чересчур наивно.

- Ждете друга? – спросила журналистка, остановившись рядом со стулом, стоящим напротив него.

Ждал, но только что позвонил и всё отменил. После разговора с Мари ему не хотелось оставаться с кем-то один на один. Люк подумывал о том, чтобы присоединиться к парням из команды в спорт-баре в центре города. Он взял бутылку и, делая глоток, взглянул на мисс Джейн Олкотт поверх горлышка. Он смотрел на нее, она смотрела на него. Люк спросил себя, предполагала ли журналистка – и если «да», то сильно ошибалась - что из-за того, что у него была зависимость от обезболивающих, он стал еще и алкоголиком. В его случае одно никак не было связано с другим.

- Нет. Просто сижу здесь в одиночестве, - ответил Счастливчик, опустив бутылку. Сегодня что-то изменилось в Джейн: несмотря на темную одежду, она выглядела мягче, не такой напряженной. Довольно привлекательной. Ее волосы, обычно туго стянутые в хвост, буйными локонами спадали на плечи. Зеленые глаза блестели, как влажная листва, нижняя губа казалась полнее, а уголки рта - приподняты вверх.

- А у меня только что закончился деловой ужин с Дарби Хоугом, - просветила его Джейн, будто он её о чем-то спрашивал.

- Где?

Не в его ли номере? Это бы объяснило и прическу, и глаза, и улыбку. Хотя Люк никогда бы не подумал, что Дарби знает, что делать с женщиной, не говоря уж о том, чтобы оставить это нежное выражение на ее лице. И он никогда бы не поверил, что Джейн Олкотт – этот маленький черный Ангел скорби и печали - может выглядеть такой теплой и сексуальной. Черт.

- В ресторане отеля, конечно, - улыбка Джейн увяла. – А вы где думали?

- В ресторане отеля, - соврал Люк.

Но Джейн на это не купилась, и, насколько он смог узнать её за это короткое время, она ему этого просто так не спустит.

– Не говорите мне, что вы один из тех, кто думает, будто я переспала с Вирджилом Даффи, чтобы получить эту работу.