Смотритель

— Может, Виктор Семенович, послушаем специалиста по этим вопросам? — предложил генерал Бурденко и, уловив одобрительный кивок головой, сказал капитану Добрый День, — будьте так любезны, Екатерина Федоровна, изложить свои соображения по данному вопросу.

— Я могу сказать, что у нас огромное поле для поиска и вероятность того, что мы их найдем, равняется нескольким процентам, — сказала капитан, — но я попробую определить направления поисковых мероприятий. Все люди инкарнируются в богов и в существа небожественного происхождения. В греческой мифологии таких людей называли титанами. Следующая группа инкарнаций это добрые или злые существа в виде духов, фей, чертей и ведьм. Затем — животные. Кое-кого мы уже нашли, но установить с ними контакт невозможно. Хотя, нет, установить контакт возможно, но что мы будем делать с этим контактом? Есть еще группа идагов-чудовищ, вечно терзаемых голодом и жаждой, обитателей различных чистилищ и подвергаемые там жестоким мучениям. Это тоже отбрасываем. Предметы и растения тоже отбрасываются, хотя нахождение в вышеперечисленных группах тоже не вечное. Даже боги не вечные. Через какое-то время проходит новая инкарнация и люди превращаются снова в людей или переходят в одну из перечисленных групп в зависимости от того, какие поступки они совершали, пребывая в том или ином состоянии. Поэтому искать нужно среди людей, и я еще раз повторю, что вероятность их нахождения очень мала. А появление на поле боя монаха с резонатором в виде медного котелка и железного била может указать нам направление и место поиска. Это Памир. И если они попадут в Шамбалу, то нам придется очень долго искать то, что до сих пор еще не найдено.

— Что-то вы, Екатерина Федоровна, так долго говорили, а назвали только одно место — Шамбалу и то с малой долей вероятности, — сказал недовольно Абакумов.

— Я для того и говорила подробно, — сказала Добрый День, — потому что в случае неудачи будут обвинять меня, а ведь объект поиска может быть простым камнем или пнем там же в районе прошлого боя.

— Как это пнем или камнем? — не понял Абакумов.

— Человек может инкарнироваться и в неодушевленные предметы, как то: деревья, камни, искусственные сооружения, предметы обихода. Например, вот вы сейчас курите Северную Пальмиру, а кто может ручаться, что это не инкарнация какого-нибудь Сидорова Ивана Петрович? — не удержалась от язвительного вопроса капитан.

Абакумов поперхнулся дымом и затушил папиросу, размышляя, то ли ему запить сказанное, то ли пойти в туалетную комнату и порыгать. Вот, дура баба, скажет такое, а потом оно еще и ночью приснится. Надо будет кого-нибудь в футбольный мячик инкарнировать, пусть его попинают как следует. И монаха такого с медным котелком на службу принять. Присвоить ему младшего сержанта, а потом указать ему пальцем на кого нужно, постучит он в свой котелок и вот злобный Берия уже свиньей хрюкает, и понять не может, куда его НКВД подевалось.

— Хорошо, — сказал Абакумов, выдав свои смятения за начальнические размышления, — служба технической поддержки изготовит для вас необходимые документы, деньги в любой валюте и вперед. Все сообщения направлять в адрес профессора, чтобы никто не догадался, что тут замешаны спецслужбы.

— Слушаюсь, товарищ генерал, — капитан Добрый день встала и вышла из кабинета.

— Как с размножением Метелкиных? — спросил начальник СМЕРШ у профессора Бурденко.

— Оплодотворены десять добровольцев женского пола, — доложил профессор.

— Аааа, — задумчиво протянул Абакумов, — а не пробовали для этого дела привлечь добровольцев мужского пола? От них и солдаты покрепче будут.

— Думали над этим вопросом, но не создал Бог мужчин способными к размножению в своем чреве, — сказал профессор.

— Что за старорежимные разговоры о каком-то там Создателе? — поморщился генерал-чекист. — Бога нет, не было и не будет. Наш Бог — это Карл Маркс и товарищ Ленин. Используя марксистко-ленинскую научную методологию, мы сможем достичь невиданных результатов. Помните, мы рождены, чтоб сказку сделать былью, преодолеть пространство и простор, нам Сталин дал стальные руки-крылья и вместо сердца пламенный мотор Вот как нужно вести науку. Все можно сделать и мужиков заставить детей рожать.

— Работаем над этим, — пробормотал Бурденко, понимая, что Абакумов разошелся не на шутку. Взбредет ему в голову и заставит дрессировать обезьян и делать из них стахановцев, чтобы все пятилетки выполнять в три года. А зачем тогда план пятилетний принимать? Прими трехлетний план и выполняй его на здоровье.

— И за какое время вы думаете получить потомство? — спросил генерал.

— Как обычно, не раньше, чем через девять месяцев, — сказал профессор, — потом нужно будет подождать до юношеского возраста, а это еще пятнадцать лет, так что лет через шестнадцать можно будет определенно сказать, удачен наш эксперимент или нет.

— Вы что, издеваетесь надо мной? — закричал Абакумов. — За это время война закончится, да и я товарищу Сталину обещал, что скоро будет результат.

— Постараемся сделать побыстрее, — сказал профессор.