Смотритель. Книга 2. Железная бездна

Киж секунду глядел на нее круглыми от боли глазами, а потом прокричал:

– Мудрость Змея! Храм Последнего Поворота! Зеркало Фаустуса!

Юка изобразила на лице сострадание.

– Где можно получить дополнительные разъяснения? – спросила она.

– Железная Бездна! – взвыл Киж.

Монашек недовольно покосился на Юку.

– Теперь вы, – сказал он мне.

– У меня тоже один, по сути, вопрос, – начал я, морщась от визга Кижа, – но в нем несколько подвопросов. Только я не буду запихивать их в одно корявое предложение, потому что хочу избежать путаницы… Предупреждаю, все то, о чем я буду говорить, имеет государственное значение.

– Извольте, – сказал монашек, – но быстро, быстро. Он страдает и может потерять сознание.

Я повернулся к Кижу.

– Откуда приходит Великий Фехтовальщик?

– Ниоткуда!

– Когда он нанесет новый удар?

– Сейчас!

Монашек посмотрел на меня вопросительно, но я жестом велел ему подождать. Я хотел спросить Кижа, что он еще может сообщить про Великого Фехтовальщика – но вместо этого неожиданно задал другой вопрос:

– Почему это Смотрителей делают в карете?

– Потому что их все время убивает Фехтовальщик! – заорал Киж. – Они нужны все время новые! Этих Николашек было штук двадцать одинаковых, пока на тебя, дурака, не поменяли!

Я так растерялся от этих слов, что снова задал не тот вопрос, какой хотел:

– Как меня могли сделать в карете, если она ехала?

– Она не ехала! Идиот! ОНА СТОЯЛА!

– А как тогда меня привезли в Михайловский замок?

– НА ВОЗДУШНОМ ШАРЕ!

– А где эта карета?

Но ответа я не дождался. Бархатный занавес закрыл искаженное болью лицо Кижа – и сразу же стихли его поросячий визг и далекое щелканье бичей.

Монашек, про которого я совсем забыл, отпустил золотой шнур.

– Зачем? – заорал я. – Он почти все уже рассказал!

– Было бы бесчеловечно мучать его дальше, – печально сказал монашек. – Прошу извинить.

– А меня – человечно? – вопросил я.

– Вас не мучает никто, кроме вашего собственного несбалансированного ума, Ваше Безличество, – ответил монашек. – Киж рассказывает историю про карету каждому Смотрителю. И каждого обзывает «де Рыдваном». Некоторые верят и смеются, некоторые не верят и смеются. Но ни на кого на моей памяти это не производило такого впечатления, как на вас.

– А скольких Смотрителей ты помнишь? – спросил я подозрительно.

– Я не веду им счет, – ответил монашек. – Это запрещено.

– О чем они спрашивали?

– Обычно про Великого Фехтовальщика. Но ни одному из Смотрителей Киж не сказал о нем ничего интересного. Видимо, эта тайна просто не относится к нашему миру.

– А про карету никто не спрашивал?

Монашек посмотрел на меня почти презрительно.

– Обычно, Ваше Безличество, – отчеканил он, – к этому моменту Смотрители проникают в тайны Флюида достаточно глубоко, чтобы их не волновали подобные мелочи.

Я понял – препираться с ним бесполезно.

– Когда я смогу опять говорить с Кижем?

– Через один календарный год, – сказал монашек. – Не раньше. Таковы наши правила.

Когда мы с Юкой вышли в коридор, я пробормотал:

– От кареты. Надо же…

– Это объясняет, почему ты такой нелюбопытный, – сказала Юка и чмокнула меня в щеку. – Я тебя все равно люблю, де Рыдван.

Я посмотрел на нее долгим взглядом. Но она не смутилась.

– Теперь, надеюсь, ты не думаешь, что ты призрак Павла? Одно из двух – или ты призрак Павла, или родился от кареты.

Я попытался рассердиться, но не смог. Вместо этого я сказал:

– Спасибо за утешение. Но я совершенно не удивлюсь, если окажется, что я каким-то образом родился от кареты – и при этом призрак Павла.

– Мой бедный призрачек, – вздохнула Юка. – Как тебе тяжело… Понимаю.

– Ничего, – сказал я. – Пусть хоть кто-то из нас двоих будет настоящим.

Юка вдруг взяла меня за руку.

– Что это?

По коридору к нам бежали вооруженные люди. Это была моя охрана – но выглядели стражники странно, словно им пришлось одеваться в спешке: на некоторых вместо мундиров были домашние тряпки.

– Ваше Безличество! – кричал офицер в бархатном берете, размахивая шпагой. – Вы живы! Какое счастье!

– Иди к себе, – велел я Юке. – Быстро.

Повернувшись к офицеру, я спросил:

– А разве я должен быть мертв?

– Увы, – сказал офицер, – мы только что так решили… На террасе обнаружили ваш труп.

Это было слишком. Хотя, подумал я без всякой иронии, если я призрак, именно такого и следует ожидать.

– Кто обнаружил?

– Горничная.

– Идем-ка посмотрим, – сказал я.

– Но это может быть опасно!

– Чего бояться, если я уже мертв?

– На вас могут напасть еще раз!

– Вот вы меня и защитите, – сказал я. – Ведь вы не трусите?

– Нет, – ответил офицер.

Одна его щека была недобрита – а в глазах читалась веселая готовность умереть. Я вспомнил про музыку, игравшую в часовне Кижа, и подумал, что был, наверное, не до конца прав в своем пессимизме.

– Тогда вперед…

На террасе перед спальней действительно лежал мой труп – я и сам подумал именно это.

На мертвеце был оранжевый халат – точно такой же, как тот, что я ношу дома. На лице – черная маска, неотличимая от моей. А рядом с его головой лежала треуголка с золотым позументом, очень похожая на шляпу Павла Алхимика.