Смотритель маяка

Нет, так он больше не думал. Обманывать себя не имело смысла. Следы зубов на лодыжке реальны, просто не все могли их видеть. У судмедэксперта возникнут сложности при определении причин смерти, если Артём умрёт. Дверные замки не спасут от существа, способного возникать везде и всюду. Всё как в фильме «Телепорт». Жаль, что Артём не мог делать так же – проникать в любые помещения силой разума, в мгновение ока оказываться в любом месте.

К артиллерийскому грохоту музыки прибавился топот ног. Люстра в комнате Артёма подрагивала. Он ничего не имел против танцев, только не в двенадцатом часу ночи у себя над головой. Жизнь в обществе накладывала ограничения. Опрометчиво делать что угодно, невзирая на мнение окружающих. Наживать себе врагов легко. Гораздо труднее избавляться от них.

Он сунул в карман домашних брюк ключи, захлопнул за собой дверь и поднялся на этаж выше. Вокруг таблички с номером «87» облупилась краска. Дверной звонок не работал. Стук кулаком по металлу с трудом пробивался через плотный звук примитивных «тыщ-тыщ» мелодий. Жильцы квартир «86» и «88» незаконной вакханалией не возмущались. Видимо, их противоречивое соседство устраивало.

Музыка по ту сторону двери резко смолкла. Артём внутренне приготовился к непростому разговору. Отбитую кисть ломило от боли. После лязга щеколды дверь открылась. Из квартиры потянуло кислым запахом табачного дыма.

Отец Алёны разглядывал Артёма залитыми алкоголем глазами. Следы частого употребления спиртного без проблем угадывались на обрюзглом лице. Порой они встречались у подъезда или на лестничной площадке первого этажа, нерегулярно здороваясь.

– Убавьте, пожалуйста, музыку, – сказал Артём, не поздоровавшись. – Она мешает спать.

– Какую музыку? Я ничего не слышу.

Формально он был прав, прямо сейчас она не звучала.

– Вы её только что выключили. А до этого нарушали общественный порядок. После одиннадцати часов вечера громко включать музыку запрещено. Прошу вас уважать соседей.

За спиной мужчины частично открывалась скудная обстановка комнаты. На журнальном столике возвышался источник громкого шума – музыкальный центр из двухтысячных с рассыпанными вокруг компакт-дисками. По голому полу раскатан слой грязи. Планировка в точности повторяла квартиру, в которой жил Артём. Алёна спала, вероятно, за закрытыми дверьми маленькой комнаты. Можно ли спать с таким шумом?

– Иди отсюда, парень. А то я случайно забуду закрыть кран, и тебя затопит. Ты же подо мной живёшь? Мне до лампочки, а зачем тебе непросыхающий потолок с разводами?

Порода людей, едущих на красный свет, бросающих в подъездах окурки, живущих в дерьме наглецов, никогда не исчезнет.

– Тогда я подам на вас в суд, – принял он вызов. – Взыщу издержки на ремонт и компенсацию морального вреда.

– Ну, удачи тебе. – Мужчина прислонился к дверному косяку, сложил руки в закрытой позе. – Я выгляжу как человек, который может расстаться с деньгами?

– Вы выглядите как человек, у которого нет денег, – отозвался Артём. Он чуть не добавил «и который бьёт жену», но благоразумно сдержался. – Да, вы можете мне нагадить, а я вам нет. Мне доступны только законные средства. Суды, полиция, общественное порицание. Жить по-человечески придётся, никуда не денетесь.

– Пошёл вон, молокосос. Порицать он собрался. Ещё раз постучишь, сломаю об колено.

– Не на…

Пьяный мужчина захлопнул дверь, оставив Артёма на лестничной площадке одного. Фраза «не надо мне угрожать» осталась невысказанной. Музыкальный центр ожил, выжимая из себя предельное количество децибел. Драться с агрессивным хамом Артём бы не стал. Во-первых, драка создала бы больше проблем, чем решила задач. Во-вторых, её исход был, к сожалению, очевиден. Драться с сорокалетним мужиком не то же самое, что лупить дубинкой зарвавшихся подростков.

Он спустился к себе, уязвлённый результатом беседы. Переговорщик от бога. Добился только того, что его послали. Музыка продолжала играть на высокой громкости. В фиолетовой серости на улице заканчивал шуршать дождь. Из приоткрытого окна в комнату вливался запах озона.

Вызывать полицию Артём не стал. Сегодня не стал. Пора чистить зубы и ложиться спать. Действие таблеток начнёт сказываться в самое ближайшее время, он не мог позволить себе рисковать. Он мечтал выспаться. Прошедшие сутки выдались богатыми на события. Второй год ему не снилось ничего, кроме станции. Это сводило с ума. Ну ладно, редкие сны продирались к нему при помощи аналога мелатонина. В такие моменты он просыпался утром отдохнувшим, с неустойчивым чувством умиротворения внутри.

Артём забрался под одеяло. Круговорот переживаний не отпускал из цепких объятий. Он вытеснял мысли о смерти мечтами о Вике. Ему сказочно повезло с ней. Она хотела детей, смеялась его шуткам, сочетала в себе красоту и чистоту души. Последнее красоткам обычно не свойственно. Совершённое над ней насилие останется в её сердце на всю жизнь. Ему эту занозу не вытащить. Это не значит, что он не будет пытаться. Ещё как будет.