Смотритель маяка

– Получаем дипломы. Раз. Открываем фирму по оказанию юридических услуг. Два. Работаем по двадцать три часа в сутки, демпингуем, хитрим, вкладываем последние крохи в рекламу, берём денежку за каждую напечатанную бумажку. Три. Спустя десять лет мы вполне обеспеченные буржуи. Ездим на трёхлетних мерседесах, лысеем, прячем доходы от бывших жён, напиваемся по пятницам, крутим интрижки со студентками, совращая их поездками на море и золотыми украшениями. Четыре. И бонус на десерт – пытаемся понять, как мы могли оказаться в такой заднице. Пять.

– Правдоподобный план для любителя денег, – согласился Артём. – Против денег ничего не имею, субстанция нужная. Чего не могу сказать о работе юристом. Не вижу себя в зале судебных заседаний или корпящим над проектом договора. Даже если актёрство не сделает меня богатым, я не стану менять мечту на деньги. Не хочу платить за них такую цену.

– Цезарю цезарево, братишка. Ты изменишь своё мнение, когда станешь отцом, спрогнозировал Тим. – Вот мы и приехали.

Автомобиль затормозил на обочине перед трёхэтажным кирпичным домом. На стыке двускатной крыши покачивался необычный флюгер. Вместо привычной стрелы на длинной метле восседала ведьма в остроконечной шляпе. Металлические фалды платья развевались на мнимом ветру. Они выбрались из машины, разминая спины.

– Как думаешь, Ева согласится выйти за меня замуж? – Тим пнул попавший под ногу камешек. Описав дугу, камень исчез в траве, в изобилии растущей вдоль улицы, состоящей целиком из частных владений.

– Шансы достаточно велики. Ты обязательно должен попробовать. – Артём почти не улыбался.

– Изменить своим вкусам не так просто.

– На что ты готов пойти ради денег?

– Ответ на этот вопрос мы скоро узнаем, мой милый.

– Меня сейчас стошнит от твоих слов! Оставь свои нежности для Евы.

Через забор до них долетали объёмные звуки танцевальной музыки. Тим отворил калитку, пританцовывая на ходу. Ева и другие ребята помахали им из беседки, поставленной в углу большого, засеянного ярко-зелёной травой участка. Втиснутый в овальное пространство беседки стол утопал под банками с пивом и одноразовыми тарелками, на которых лежали солёные закуски. Орехи, сыр, сухари, оливки и прочие калорийные кушанья. Артём отметил, что мясо или рыбу из меню вычеркнули. Вчерашнее посещение Евой морга бесследно не прошло. И хотя на вскрытии побывала одна пятая из числа студентов, остальные также лишились возможности отведать мяса.

– Ева, любовь моя! Как я скучал! – Тим издалека расставил руки в желании заключить хозяйку посиделок в объятия.

– Найди себе другой объект для насмешек, Тим. – Ева запустила в него жестяной банкой. Пустой, как оказалось. Тим легко увернулся, запихнул в рот горсть арахиса, повертел в руках охлаждённую банку пива.

– Ты отвергаешь все мои признания в любви, – проговорил он с набитым ртом. – Моё сердце растоптано.

– У тебя нет сердца! Вместо него там…

– Слиток золота?

– Головёшки с пепелища!

– Какой необычный набор слов. Моя пятая чакра в сильнейшем смятении. – Тим сел на скамейку, подвинул к себе тарелку с чипсами. – Не налегай на эту гадость, малышка. Носить тебя на руках – тяжёлая работёнка, так тебе скажу.

После этой фразы шансы Тима охмурить Еву опустились до отрицательной величины. Несколько человек прыснули от смеха.

– Возмутитель спокойствия! – прокричала Ева.

Возле беседки дымил мангал. Над тлеющими углями в решётке томились дольки картофеля и неизвестные кругляшки. Только подойдя ближе, Артём признал в сморщенных овощах дольки баклажанов. С видом заправского шеф-повара Павел Чупрыкин опрыскивал блюдо соусом. На первом курсе этот ловкий парень почти вошёл в их маленькую группу. Они довольно много времени проводили вместе. Но постепенно он отдалился, перестал приходить в «Берлогу», а перерывы между парами проводил в телефоне, отгородившись от внешнего мира. Трио так и не переросло в квартет.

– Я удивлён твоим приездом. – Павел перевернул решётку, вытер руки о бумажное полотенце. – Ты же не любитель шумных компаний.

Причина лежала на поверхности. Что Артём и озвучил:

– Буду поступать в институт культуры в июле. От юриспруденции меня берёт оторопь. Если первого сентября не увидишь меня на привычном месте, значит, мне это удалось.

– Прощальные гастроли, выходит.

– Зришь в корень.

– Открывай пиво, давай выпьем за твою и мою удачу.

Они прикоснулись банками. Горький вкус пива вызвал у Артёма вымученную гримасу. Он отправил в рот сырный крекер. Без закуски напиток не лез в горло.

– Картошка скоро поспеет.

– Это все, кто пришёл? – Артём кивнул в сторону беседки, где собралось восемь человек, включая Тима, с появлением которого атмосфера, без сомнения, оживилась.

– Шутишь? В доме засело много засранцев. Вы приехали одними из последних. Кто-то от жадности успел нажраться и изгадить Еве унитаз. Будет над чем ржать до конца лета.

Вот почему Артём предпочитал хороший фильм пьяной тусовке.

– Ева, можно пойти в дом?

С лица Тима сползла вкрадчивая улыбка:

– Перестань заигрывать с моей девушкой!