Смута

— Сейчас княжны уже чувствуют себя хорошо, наши лекари сумели подобрать необходимое противоядие. Не скажу, что это было легко. Но с активной помощью отравителя мы справились.

На моих губах зазмеилась едкая усмешка. Во всех взглядах, устремленных на меня, читалась лишь ожидание пояснений и раскрытия деталей заговора. И только в одном взоре я легко различил злость и разочарование.

— Неужели вы думали, что я такой идиот? Неужели действительно считали, что столь грубой провокацией толкнете меня на объявление войны Австрийской империи? Какая восхитительная идея — организовать покушение на моих сестер, попытавшись все обставить так, будто виновны в этом австрийцы! Какая тонкая работа была проведена с подсознанием несчастного, который до сих пор искренне уверен, что он — подданный императора Франца Второго и действует по его указке! Вы не учли одного — уровня мастерства наших архимагов, которые сумели извлечь истину из его сознания!

И я с нескрываемым удовлетворением смотрел, как меняется цвет лица истинного виновника покушения…

Глава 17

Презрительно глядя на побелевшего от страха посланника Союза Арабских Государств, я ждал ответа на свои вопросы.

— Ну же, досточтимый, ответьте мне! Где же хваленое восточное хитроумие? Я разочарован…

Но Асир Шарафаль-Дин лишь затравленно оглядывался в поисках поддержки. Но прибыл он в империю совсем недавно, не успел обрасти нужными связями, не завел мало-мальски дружеских отношений. И сейчас на него смотрели неодобрительно, заранее отстранившись от всяческого участия в его судьбе. Законы, царившие в политике, зачастую напоминали мне законы животного мира: съешь сам или съедят тебя. И жалости к тому, кто позорно провалил затеянную интригу, не испытывал никто. Осознав это, упитанный араб попытался было визгливо запротестовать:

— Клянусь Аллахом, это какая-то ошибка! Во имя его, прошу милости…

Но я настолько устал за последние сутки, столько было произнесено речей, так много нелицеприятных фактов всплыло на поверхность, что я не испытывал уже ни малейшего желания вновь выслушивать наспех придуманную ложь, в очередной раз опровергать её. Не вслушиваясь в причитания Асира Шарафа аль-Дина, я негромко отдал приказ увести его. Подхватившись, Юрий лично вывел слабо упирающегося арабского посла, уже за дверями передав ожидающему караулу.

Граф Дарем с долей сочувствия взглянул на меня и поинтересовался:

— Что его ждет?

Я равнодушно пожал плечами.

— Казнь. А чего вы ожидали? Любого, кто попытается покуситься на жизнь и здоровье близких мне людей, ожидает достойная кара. И никакого снисхождения от меня не ждите!

Последнюю фразу я практически проорал, внезапно испытав прилив бесконтрольной злости. Да сколько же можно! Хотелось просто пожить спокойно хотя бы несколько дней, не сталкиваясь с заговорами, интригами, убийцами…

Князь Тараканов испуганно посмотрел на меня. Его природная мягкость боролась в нём с осознанно выработанной жестокостью бывалого политика. И сомнения в нём вызывало не то, что я только что обрек человека на мучительную смерть, а возможные последствия такого шага. Он тихо поговорил:

— Ваше Величество, однако же достопочтенный Асир Шараф аль-Дин является родным братом эмира… Не навлечем ли мы на себя очередные неприятности столь поспешным решением?

Не успел я ничего возразить, как в разговор вступил князь Долгорукий, глава Министерства Иностранных дел. Недовольно дернув широкими плечами, он с укоризной произнес:

— Уж кому ли, как не вам, уважаемый Валентин Михайлович, стоило бы знать — родственная любовь в Эмирате длится ровно до момента восхождения на престол. А после — возлюбленных братьев по-тихому устраняют, чтобы предотвратить любую возможность государственного переворота. Так что, в определённом смысле, мы даже окажем эмиру Юсуфу услугу…

Неожиданно и Громов поддержал Долгорукова, неприязненно покосившись на Тараканова:

— Отправим послов с богатыми дарами, предложим выгодный торговый контракт… И на этом покончим.

Я слушал их, закипая. Не выдержав, ядовито поинтересовался:

— А никого из вас, господа, не смущает тот факт, что он пытался убить моих сестер? И по чьему наущению он это затеял? Не от самого ли эмира и шла эта идея? А мы ему, значит, золотые горы и торговые предложения?

Тут уже встрепенулся Скуратов.

— Ваше Величество, с большой долей вероятности вся эта интрига была затеяна самим Асиром. А рассчитывал он, как вы правильно отметили, вынудить нас вступить в войну с Австрией, ослабить политически и экономически, чтобы потом уже диктовать свои условия нам с позиции сильного государства. А поскольку подобное возвышение позиций САГ было бы целиком его заслугой, он лелеял планы в дальнейшем сместить брата и самому править Эмиратом. Да и личные мотивы присутствовали тоже. Вы разве не знали, что в своё время он предлагал вашему батюшке заключить брачный союз с вашими сёстрами, но получил отказ? Видимо, не выдержал, решил разом и отомстить, и обеспечить себе дорогу к трону…

Я устало покачал головой, не желая больше вникать в подробности чужестранных интриг. Хватит для одного дня!