Смута

Из своего военного лагеря, ставшем царским двором, Дмитрий рассылал свои царские грамоты по городам и селениям, в которых призывал дворян к присяге его царскому величеству, что повсюду исполнялось. Он умудрился отправить письмо от 8 (18) июня 7113 (1605) года даже к Английскому послу через английского агента английского посольства – Джона Мерика (ещё находившегося в пределах России в 2,000 милях от его лагеря), где сообщал: “… После того как, по неизреченной милости и всеблагому провидению Всемогущего Бога, из всесильной руки Его мы, благополучно и с полного согласия всех наших возлюбленных подданных и к немалому удивлению всего мира, получили и приобщили к нашей власти, соответственно нашему праву и царскому нашему достоинству, трон и церковный престол, достояние нашего августейшего родителя Ивана Васильевича1 и нашего всеблагороднейшего брата Феодора Ивановича, блаженной и преславной памяти самодержцев, мы, вспоминая дружбу и приязнь, впервые заключенные преславным и возлюбленным родителем нашим Иваном Васильевичем со всеми христианскими государями, в особенности же с всеблагороднейшей королевой Английской64, приняли наше царское решение пребывать отныне в более тесном союзе и дружбе с славным королем Иаковом65, чем кто-либо из наших предшественников состоял в таковых со всеми прочими государями. С этою целию решили мы благоприятствовать английским купцам и всем его подданным больше, чем кто-либо из наших предшественников, и в виду сего мы намерены, вслед за нашим коронованием, отправить нашего посланника к его знатнейшему величеству. А затем, имеешь ты, Джон сын Вильямов, по получении настоящего нашего письма и по окончании своих торговых дел в нашем городе Архангельске, вернуться в великий и славный наш город Москву с тем, чтобы предстать пред наши светлые царские очи. В виду чего отдали мы приказ как относительно надобных для тебя ямских лошадей, так и твоего представления к нашему посольскому дьяку Афанасию Ивановичу Власьеву".  [21]

Отрепьев пошёл к столице лишь после того, как получил известие о гибели жены и сына Годунова. Смущает разночтение у историков. Во многих трудах говорится, что Самозванец въехал в Москву 1 (10) июня 1605 года, а Соловьёв66 писал, что он въехал в столицу 20 (30) июня под звон колоколов всех церквей и бесчисленном множестве народа, который падал на колена пред новым царем и кричал: “"Дай господи, тебе, господарь, здоровья! Ты наше солнышко праведное!" [22] Димитрий отвечал на эти крики: "Дай бог и вам здоровья! Встаньте и молитесь за меня богу!". [22] Карамзин18 отметил торжественный и пышный въезд Лжедмитрия в Москву с духовенством, крестами, в сопровождении 60 бояр и князей, литовской дружины с немцами, казаками и стрельцами под звон колоколов, труб и гром барабанов. Народ падал ниц с восклицанием: "Здравствуй отец наш, Государь и Великий Князь Димитрий Иоаннович, спасенный Богом для нашего благоденствия! Сияй и красуйся, о солнце России!" [1]

Существует легенда о сильной буре во время проезда Самозванца по мосту через Москворецкие ворота на площадь. Народ счёл её дурным предзнаменованием и крестясь, приговаривал: Помилуй нас бог! Помилуй нас бог!

“И не по многом времени пришел сам рострига Гришка Отрепьев к Москве лета 7113 (1605) июля в 18 день, в четверг, а с ним многия бояре и дворяне, и дети боярские, и литва, и немцы, и казаки. И пришел в город-Китай и ссел с лошади у Лобного места, по царьскому обычью. И встретили его митропалиты, архиепискупы и епискупы, и архимариты, и игумены, и весь причет церьковный со кресты и с образы, по царьскому же чину, и благословляли его. А потриарха Иева согнал, а поставил Игнатия67. И оттоле пошел со кресты в Большой город, в Пречистую богородицу соборную, и молебна слушал, и к образом прикладывался по царьскому чину. И оттоле пошел к Благовещению и там молебна же слушал. И оттоле пошел в хоромы. И почал жити в полатах, а Борисовские хоромы велел сломати и отдал Мстисловскому. А царица Марфа24 ещо в то время к Москве не бывала”. [16]