Смута. Ее герои, участники, жертвы

2 мая состоялся парадный въезд Марины в Москву. До окраины ее проводила польская свита. Там стоял еще один великолепный шатер. Вскоре появился Лжедмитрий, одетый очень неброско, с небольшим числом приближенных. Он приехал тайно, но не для встречи с невестой, а для наведения порядка. По его приказу от шатра в два ряда выстроились стрельцы, около тысячи человек. За ними — тысяча конных дворян. Затем стройными рядами подъехала вся знать, приветствуя будущую повелительницу. Наконец, ей подали карету, украшенную серебром и царскими гербами. В нее были запряжены 12 серых в яблоках лошадей. Внутри карета была обита золотой парчой, на сиденье лежали вышитые жемчугом бархатные подушки. Даже колеса были позолоченными. Когда Марина заглянула в карету, то увидела в ней новый диковинный подарок — маленького красивого арапчонка с обезьянкой на золотой цепочке. Они выглядели как живые игрушки.

Для парадного въезда невеста надела белое атласное платье, сшитое на французский манер — с узким лифом и широкой юбкой на кринолине. Оно было расшито драгоценными камнями и сверкало в ярких солнечных лучах. Под стать ей была и свита: шесть слуг в одежде из зеленого бархата, обшитой золотыми позументами с золотыми цепями, и в багряных, шитых золотом плащах. За зрелищем наблюдали тысячи москвичей, одетых в лучшие одежды и держащих в руках весенние цветы.

Марина вместе с фрейлинами села в карету и поехала в столицу. На всем протяжении пути ее охраняли тысячи стрельцов и конных дворян. Сзади ее сопровождали наиболее знатные русские дворяне в необычайно красивых нарядах из бархата и парчи. У многих лошади были выкрашены разноцветными красками: красной, оранжевой и желтой. Это придавало всей процессии красочность и необычайную декоративность. Когда будущая царица въехала в Кремль на большую площадь, стоявшие на помостах музыканты заиграли на флейтах, начали трубить в трубы, бить в литавры. Кроме того, некоторые из них стояли на специальных помостах над Кремлевскими воротами и также играли на различных инструментах. Для русских людей такая музыка была необычна, поскольку раньше царских особ приветствовали только звоном колоколов. Вся процессия направилась к Вознесенскому монастырю, где невесту ожидали жених и будущая свекровь. По русским обычаям, до свадьбы ей полагалось жить на женской половине, а поскольку мнимая мать Лжедмитрия Марфа Нагая была монахиней, то Марине пришлось на несколько дней запереть себя в монастыре.

Источники не сохранили никаких сведений о том, как сложились отношения между Марфой и Мариной. Скорее всего, роднила их только тайна об истинной сути «Дмитрия». Во всем остальном общих точек соприкосновения у них быть не могло, поскольку и воспитание, и образование, и даже верования у них были разными. Но публично демонстрировать свою отчужденность они не имели права и, видимо, изображали любящих родственниц.

Вскоре Марина обнаружила, что в положении русской царицы очень много отрицательных моментов. Она не имела права участвовать в публичных празднествах, в пирах и различных увеселениях. Впереди ее ждала жизнь теремной затворницы с очень ограниченным кругом общения. Для вольнолюбивой польской девушки это было просто нестерпимо. Для чего ей были наряды, украшения, драгоценности, если их некому было показать? Кроме того, оказалось, что блюда даже с царской кухни не подходят для ее нежного желудка. Все это она попросила передать жениху.

Вопреки обычаям, Лжедмитрий лично прибыл в Вознесенский монастырь, чтобы во всем разобраться. Услышав жалобы Марины, он велел прислать ей польских поваров и передать тем ключи от всех царских погребов. Но с развлечениями пришлось до свадьбы повременить. Он не решился столь грубо нарушать русские обычаи. Чтобы скрасить тоскливое ожидание невесты, Лжедмитрий подарил ей шкатулку с драгоценностями, цена которых превышала 500 000 рублей, и позволил одарить ими своих приближенных. Фрейлины Марины к тому времени совсем заскучали и усиленно просились домой. Дорогие подарки должны были немного их развлечь.

За день до свадьбы к монастырю доставили великолепную повозку — сани с оглоблями, обитыми бархатом и серебряной парчой, к хомуту были подвешены сорок соболей, сиденье покрыто бархатным покрывалом, расшитым жемчугом и украшенным соболями. Их везла белая лошадь с серебряной уздечкой, на голове который был капор, украшенным жемчугом. В этих санях ночью Марина переехала в царский дворец. За ней пешком шли русские дворяне. Это произошло ночью, чтобы не было давки от зевак, желавших взглянуть на будущую царицу.