Смута. Ее герои, участники, жертвы

Однако первый заговор не удался. Василий Шуйский и его сторонники из числа посадского населения были арестованы. Коснулись ли репрессии Воротынского — неизвестно. Возможно, на какое-то время он был выслан из столицы вместе с Шуйскими. Правда, роспись двора Лжедмитрия I показывает, что И. М. Воротынский существенно возвысился. При царе Борисе он занимал одно из последних мест среди бояр. Лжедмитрий поставил его сразу после Д. И. Шуйского — на четвертое место. Этим он подчеркнул его особую знатность и заслуги деда и отца перед страной.

Войдя в число самых первых людей государства, И. М. Воротынский получил право переписываться с иностранцами. Так, вместе с Ф. И. Мстиславским он отправил грамоту Юрию Мнишеку, в которой поблагодарил того за помощь «Дмитрию» в достижении «отчего престола». Но в истинность Лжедмитрия Воротынский, конечно, не верил, поэтому вновь поддержал заговор Василия Шуйского по его свержению. На этот раз князья действовали очень осторожно и до срока ничем себя не выдали — весело пировали на свадебных многодневных застольях и знакомились с новыми польскими родственниками царя.

17 мая 1606 года Лжедмитрий был свергнут и убит. Власть перешла к боярам-заговорщикам. Воротынский тут же оказался в ближнем окружении нового царя Василия Шуйского. Возможно, что он даже помогал получить тому престол. Шуйский поручил своему другу очень важную миссию — привезти из Углича останки настоящего царевича Дмитрия, которые должны были убедить всех в том, что на престоле был авантюрист-самозванец. Иван Михайлович со своим заданием справился успешно — мощи Дмитрия были найдены нетленными, что свидетельствовало о святости царевича. В народе, правда, поговаривали, что разложившиеся останки царского сына были заменены трупом недавно умершего мальчика, поповского сына, поскольку за 15 лет тело не могло сохраниться столь хорошо.

Вскоре князю Ивану Михайловичу пришлось оказывать царю Василию и другие услуги — вести борьбу с эмиссаром нового Лжедмитрия Иваном Болотниковым. Особую опасность представлял Елец, где было собрано много оружия для похода на Азов. Жители этого города категорически отказывались признавать власть Шуйского. Осенью 1606 года Воротынский отправился под мятежный Елецк. Но осада городка не принесла успеха. Более того, в его собственном полку появились изменники. Когда же пришла весть, что на помощь ельчанам идет Болотников, большая часть дворян разбежалась. Пришлось князю почти в одиночку вернуться в Москву.

В следующем году Воротынский вновь сражался с болотниковцами, но удача ему не сопутствовала. Многолетнее бездействие, видимо, давало о себе знать. Все же общими усилиями и Болотников, и Петруша были разбиты. Наступила долгожданная передышка. В январе 1608 года царь Василий женился на Екатерине (Марии) Петровне Буйносовой. И. М. Воротынскому было позволено жениться на ее младшей сестре Марии. Таким образом, он породнился с самим царем и еще больше приблизился к трону. Но его счастье оказалось очень переменчивым.

Летом 1608 года к столице подошла армия Лжедмитрия II, и в стране образовалось двоевластие. Воротынский оказался запертым вместе с Шуйским и с трудом отбивал атаки тушинцев. Так продолжалось до начала 1610 года, когда на помощь осажденным пришли полки М. В. Скопина-Шуйского вместе со шведскими наемниками. В марте столица была освобождена. Это радостное событие совпало со счастливой переменой в семье Воротынского. Молодая жена родила ему сына Алексея. На крестины младенца был приглашен князь-освободитель М. В. Скопин-Шуйский, его родственники и вся знать. Пир был многолюдным и веселым. Однако, когда кума Екатерина Григорьевна, жена Д. И. Шуйского, преподнесла куму М. В. Скопину чашу с вином и тот, по обычаю, полностью ее осушил, всем стало не до веселья. Знаменитый полководец вскоре схватился за живот и переменился в лице. Ему стало настолько плохо, что его тут же отвезли домой. Присутствующие стали поговаривать, что Екатерина поднесла Скопину отраву, чтобы избавиться от соперника мужа. Естественно, что Ивану Михайловичу было очень неприятно, что все это произошло в его доме. Но предотвратить несчастье он вряд ли мог. Ведь отравители не посвятили его в свои планы.