Смута в России. XVII век

Князь Дмитрий Пожарский и Кузьма Минин думали, «како бы земскому делу прибылнее», и решили послать посольство в Великий Новгород, в которое вошли представители уже созданного в ополчении земского совета «ото всех городов по человеку и изо всех чинов». «А писаху к ним для того и посылаху, — объяснял «Новый летописец», — как пойдут под Москву на очищенья Московского государства, чтоб немцы не пошли воевати в Поморския городы»[695]. Но все было много серьезнее, чем старался показать впоследствии автор летописи. С Новгородом вступали в дипломатическую переписку представители «всех чинов и всяких людей» Московского и Казанского государств. О кандидатуре Карла-Филиппа на новгородский престол расспрашивали основательно: «как ему свой царский престол правити и люди свои розсужати и ото врагов обороняти и всякие дела делати?». Речь шла и о месте крещения будущего государя и о распространении его власти не только на Новгородское государство, но и на остальную страну. Для переговоров в Ярославль приглашали посланцев Новгородского государства. Состав земского совета и титул руководителя ополчения, к которым новгородцы адресовали свой ответ уже 19 мая 1612 года звучал следующим образом: «Великия Росийския державы Московского государьства бояром и воеводам, и по избранию всех чинов людей Росийского государьства многочисленного войска у ратных и у земских дел столнику и воеводе господам князю Дмитрею Михайловичу с товарищи, и чашником, и столником, и дворяном болшим, и стряпчим, и приказным людем, и жилцом, и дворяном из городов, и детем боярским, и головам стрелецким и казачьим, и сотником, и гостем, и торговым людем, и стрелцом и казаком, и Понизовых городов царьства Казанского и иных всех городов князем и мурзам и татаром, и литве и немцом, которые служат в Московском государьстве, и всех чинов всяким людем всех городов Московского и Казанского государьства». Здесь важно то, что собор этот начинал претендовать на представление мнения «всей земли», не исключая и подмосковных полков. Об этом прямо говорилось в ярославских грамотах, что они действуют «сослався всех Зарецких и Северских и Замосковных городов с дворяны и с детми боярскими, с стрельцы и с казаки, и с казанскими татары и со всякими служилыми людми» (в ответе митрополита Исидора сказано еще сильнее «собрався», а не «сослався»). Сказать так можно было только в одном случае, — имея в виду союз с подмосковными полками, где как раз оставались служилые люди из Калуги, Путивля и других Зарецких и Северских городов. Более того, в грамоте земского «совета всея земли» в Великий Новгород обращались от «многого собрания» людей, которые стояли «под Москвою и в Ярославле»[696]. Хотя на самом деле это еще была далекая и трудноосуществимая цель.