Смутная пора

«Видел я здесь города и замки, – сообщает очевидец, – безлюдные, опустелые… Видел валы высокие, воздвигнутые трудами рук человеческих, развалины стен, покрытые плесенью и обросшие бурьяном… Видел покинутые впусте привольные украинские поля, долины, прекрасные рощи и дубравы, обширные сады, реки, пруды, озера, заросшие мхом и сорными травами… Видел в разных местах множество костей человеческих, которым покровом было одно небо».

По условиям «Вечного мира», заключенного между Россией и Польшей в 1686 году, правобережное Приднепровье было объявлено нейтральной полосой. Хотя оно и считалось владением польской короны, но власть польско-шляхетской администрации не должна была распространяться сюда.

Польское правительство вынуждено было разрешить казакам свободно селиться в этих местах и пользоваться всеми казацкими вольностями. Казаки обязались за это нести военную службу и отгонять татарские орды от польских владений.

Пришел сюда со своим отрядом и храбрый казак Семен Филиппович Гурко – по прозвищу Палий, прославившийся в Запорожье своей удалью.

Получив от короля город Фастов и чин полковника, Семен Палий долго и счастливо воевал с татарами. Слава о подвигах этого казацкого батьки разносилась далеко.

Правил Семен Палий своим полком справедливо, по старым казацким обычаям, людей принимал к себе без отказа и ласково, поэтому народ шел в Фастов со всех сторон, и силы Палия быстро увеличивались, крепли.[15]

Поп Иван Лукьянов, проезжавший тогда через Фастов, оставил любопытные записки о палиевцах.

«Городина та хорошая, – сообщает поп, – на горе стоит красовито. Вокруг жилья острог деревянный да вал земляной. По виду не крепок, а сидельцы в нем что звери. По земляному валу ворота частые, а во всех воротах копаны ямы – там палиевщина лежит человек по двадцать. Голы, что бубны, без рубах, страшны зело. Нас обступили как есть около медведя, а все голытьба беспорточная, на ином и клока нет, черны, что арапы, и лихи, что собаки…»

Семен Палий, хотя и служил королю, однако ненавидел польских панов, имел с ними постоянные враждебные столкновения и скоро начал просить гетмана Мазепу принять правобережные украинские земли «под высокую царскую руку».

Шляхта, встревоженная замыслами Палия и тем, что казаки успешно переманивают к себе посполитых[16], обещая освободить народ от панской неволи, начала грозить Палию суровой расправой.

Пан Дружкевич от имени шляхты писал Палию:

«Из ада родом сын немилостивый! Ты отрекаешься от подданства королю, ты смеешь называться полковником от руки царского величества, ты твердишь, будто граница тебе указана по Случ, ты грозишь разорить наши владения по Вислу и за Вислою. Смеху достойны твои угрозы! Помнишь ли, как пришел ты ко мне в первый раз в короткой сермяжке, заплатанной полотном, а ныне ты выше рта нос дерешь. Король так тебя накормил хлебом, что он у тебя изо рта вон лезет. Учинившись господином в Фастове, в королевской земле, ты зазнался. Полесье разграбил, да еще обещаешь идти на наши города. Смотри, будем бить жестоко».

Вслед за этим польские жолнеры под командой полковника Нильги внезапно напали на Фастов, но были разбиты палиевцами, которые в свою очередь стали нападать на имения польских «осадчих», как именовались шляхтичи, получавшие на Правобережье от короля лучшие земли.

Паны этого не простили. Заманив к себе Семена Палия, они схватили его, посадили в Немировский острог, а Фастов передали во владение католического епископа.

Но палиевцы вскоре выручили батьку. Палий появился в Фастове, перебил иезуитов и панов, стал открытым их врагом.