Смутное время в Москве

Другим, уже отрицательным, политическим следствием Смуты явилось распространение самозванчества. Вплоть до середины XVII и. в народе еще жила вера в «доброго царя Дмитрия». Несмотря на то что претендентов на это имя в правление Михаила и Алексея Романовых не появлялось, тень «царя Дмитрия» объединяла недовольных, наводя угнетенных на мысли о возмездии. При царе Михаиле появились три самозванца — двое из них принимали имя «царевича Ивана Дмитриевича», несчастного «Воренка», казненного в Москве в 1614 г., а еще один назвался именем никогда не существовавшего «царевича» Семена Шуйского, якобы сына царя Василия. Один из «Иванов» и «Семен Шуйский» действовали в Речи Посполитой, а другой «царевич» (казачий сын Иван Вергуненок) — в Крыму. Об их приключениях можно узнать лить из дипломатических документов, внутри страны новые самозванцы не были известны. Гораздо опаснее для царя было явление «царевича Алексея Алексеевича» на стругах Степана Разина в 1670 г. Вместе с лжецаревичем на стороне казачьего атамана выступал и лжепатриарх — «Никон». Наконец, наиболее масштабным было восстание Емельяна Пугачева, принявшего имя «императора Петра Федоровича» и в течении трех лет сотрясавшего основы государства. XVIII в. породил большое число самозванцев, принимавших имя Петра III и действовавших на огромных пространствах от Сибири до Черногории.

В сфере внешней политики Смута имела своими последствиями неизбежные территориальные потери и упадок престижа России. Длительное время Москве пришлось обороняться от претензий польского королевича Владислава на русский престол. Русско-польские войны первой четверти XVII в. повлекли за собой новые жертвы, но так и не решили главной задачи — возвращения Смоленска и западных русских земель. Попытка отвоевать Смоленск в 1632–1634 гг. также не удалась — сказывалась военная и экономическая отсталость России, вызванная разрухой Смутного времени. Мир с Польшей и Швецией был достигнут ценой русских земель, отданных противникам. И если Смоленск и Северская земля были возвращены во время русско-польской войны 1654–1667 гг., то за северные русские земли, в том числе за выход к Балтийскому морю, изнурительную Северную войну вел уже Петр I.

В то же время польское и шведское вторжения объективно способствовали расширению дипломатических контактов Российского государства. Правительство Михаила Федоровича в поисках посредников для примирения с соседними державами было вынуждено обратиться не только к Англии, торговые и внешнеполитические отношения с которой были установлены еще при Иване Грозном, но и к таким европейским странам, как Голландские штаты, Дания и Франция. С целью найти союзника в борьбе с Польшей было отправлено посольство в Турцию.

Тяжелыми были и экономические последствия Смуты — хозяйственное разорение и запустение городов и сельскохозяйственных угодий, обнищание торгово-ремесленного сословия. Правительству царя Михаила Федоровича пришлось вести долгую и тщательную работу по возрождению российской экономики. Восстановление народного хозяйства шло тем успешнее, что в стране наконец воцарились долгожданный мир и спокойствие. В результате уже в конце 1620-х гг. Россия настолько укрепила свою экономику, что вышла на мировой рынок как крупнейший поставщик хлеба. Русское зерно покупали сотнями тысяч пудов крупнейшие европейские державы — Дания, Швеция, Англия, Голландия, Голштиния и Франция.

События Смуты и активное участие в них иностранцев привели к неожиданным последствиям в культурной сфере. В русском обществе появились первые «западники». Причем это движение порой приобретало весьма крайние формы. Приближенный Лжедмитрия I, не раз заявлявший о себе в годы Смуты князь Иван Андреевич Хворостинин настолько проникся симпатиями к католическому Западу, что «впал в ересь и в вере пошатнулся, православную веру хулил, постов и христианского обычая не хранил… образа римского письма почитал наравне с образами греческими письма., говорил, что молиться не для чего и воскресенья мертвых не будет…» Резко критиковал Хворостинин не только веру, но и внутренний строй Российского государства, говоря, «будто на Москве людей нет, все люд глупый… будто же московские люди сеют землю рожью, а живут все ложью…» Ссылка в Кирилло-Белозерский монастырь остудила обличительный пыл князя, он принес покаяние и даже составил два вполне ортодоксальных сочинения — «Словеса дней и царей, и святителей московских» (история Смутного времени, восхваляющая династию Романовых) и «Изложение на еретики-злохульники» (трактат, направленный против католичества). Такой человек вполне пришелся бы к месту в эпоху бурных преобразований Петра I, но в спокойное царствование царя Михаила его талант остался невостребованным. Кто знает, сколько еще таких сторонников преобразований, ощущавших возможности перемен и модернизации России, открывшиеся в Смуту, оказались не у дел.