Смутное время в Москве

Главной внешнеполитической проблемой, стоявшей перед правительством царя Михаила Федоровича, было отражение польской и шведской агрессии и возвращение русских земель, занятых интервентами. Не менее важной представлялась и борьба с Заруцким. Против мятежного атамана на Рязанщине и в Тульской земле успешно действовал воевода Второго ополчения Мирон Андреевич Вельяминов. В помощь к нему были посланы воеводы из других городов, в том числе из Суздаля — князь Роман Пожарский. Авантюра Заруцкого закончилась в южных степях. Ему удалось ненадолго захватить Астрахань, но, преследуемый московскими войсками, Заруцкий бежал на Яик, где был взят в плен. Заруцкого и малолетнего самозваного царевича казнили в Москве в 1614 г., а Марина Мнишек умерла в заточении.

Война на западных рубежах шла менее успешно. Воевода князь Д. М. Черкасский был послан на Смоленск, но осада захваченной поляками крепости была неудачной. Русские войска несли большие потери. С юга войску Черкасского начал угрожать А. Лисовский, объявившийся под Карачевым. Против Лисовского и был послан князь Дмитрий Михайлович Пожарский.

Столкновение этих выдающихся деятелей Смуты было знаменательным. Отчаянный храбрец и авантюрист, Александр Иосиф Лисовский был антиполом Пожарского — удаль, стремительность, жестокость и сила разрушения всегда были на его стороне. Он воевал и грабил под знаменами Лжедмитрия II, королевича Владислава, короля Сигизмунда и сам по себе. Лисовский был столь знаменит, что его отряд, получивший имя «лисовчиков», прославился и в Западной Европе. Поход Лисовского на Россию в 1615 г. был одним из наиболее удачных его военных предприятий. Против неуловимого полковника успешно действовал лишь князь Дмитрий Пожарский, умевший сражаться с тем же напором и отчаянностью.

Согласно росписи, боярин должен был выступить в поход с семитысячным войском, однако в Москве едва нашлась тысяча ратников. Остальных воеводе предстояло набрать по дороге, мобилизовав местных служилых людей. В Белове и Волхове отряд Пожарского пополнился дворянскими, татарскими и казацкими отрядами.

Лисовский не стал ждать встречи с прославленным полководцем, сжег Карачев и двинулся на Орел. Пожарский поспешил наперерез Лисовскому, к Орлу, и нагнал его. Согласно реляции самого Лисовского, войско Пожарского неожиданно обрушилось на его лагерь рано утром 30 августа. Воевода ертоулыюго полка (авангарда) Иван Гаврилович Пушкин, которому было поручено начать сражение, не смог удержать своих людей от грабежа и боевой порядок рассыпался. «Лисовчики» сумели не только выстроиться в боевой порядок, но и отбросили русских, которые обратились в бегство. Следом за людьми Пушкина дрогнул и побежал отряд второго воеводы Степана Исленьева. Один только Пожарский, собрав в кулак наиболее боеспособные части, стойко сражался с неприятелем. «Новый летописец» сообщает слова князя: «Лучше желаю тут же умереть, нежели бежать!» Шестьсот человек стояли против двухтысячного отряда поляков. Русские окружили себя телегами и сражались под защитой обоза до темноты. Тогда же укрепился в новом лагере и Лисовский.

Ночью к главному воеводе вернулся Степан Исленьев и бежавшие ратники. Взбешенный князь приказал наказывать дезертиров, сорвавших план разгрома противника. На другой день Лисовский, не возобновляя сражения, ушел к Кромам. От Кром он двинулся на Волхов, а оттуда решил идти к Калуге. Однако Пожарский сумел разгадать маневр противника и опередил его, послав к Калуге дворянские сотни. К Пожарскому подошло подкрепление из казанских дворян, и он двинулся против Лисовского к Перемышлю, но полковник опять уклонился от боя и ушел на север, пройдя между Можайском и Вязьмой. Затем он совершил дерзкий рейд, описав петлю вокруг Москвы на расстоянии 200–300 км от столицы — через Ржев, Кашин, Углич, Ярославский, Костромской, Суздальский, Владимирский, Муромский, Коломенский, Рязанский и Тульский уезды, и опять вернулся на Северщину. Ни один из посланных воевод не смог догнать и разгромить Лисовского, только князь Федор Куракин нагнал «лисовчиков» в Алексинском уезде, но сам потерпел больший урон, нежели поляки.

Когда же Лисовский вновь вернулся на юг, там его уже поджидал князь Дмитрий Михайлович. Правда, состояние войска Пожарского оставляло желать лучшего. В его отряд входили дворяне, казаки, служилые татары, мордва, мари; все они не очень хотели воевать, а старались при любой возможности дезертировать. Возможно, Пожарскому повезло, что Лисовский у Лихвина не вступил с ним в бой, а ушел к границе. Вскоре князь тяжело заболел; едва живого, воеводу увезли в Калугу.