Смутные времена. Книга 2

– Германия не позволит Англии, Америке и России диктовать миру политические приоритеты,– орал Гитлер, стуча себя кулаком в грудь.– Мы заставим этих евреев-большевиков считаться с нами. Армия и флот Германии, вот что заставит этих подонков быть покладистыми. Мы поставим их на колени и приведем к покорности всех. Плутократию Америки, дельцов с Уол-стрит и жидов-комиссаров засевших в московском Кремле. Нацисты, я – ваш Фюрер, долго терпел и, будучи миролюбив в душе, всячески старался найти пути к мирному сосуществованию с соседними странами. За прошедшие годы, мною не раз принимались решения самого миролюбивого свойства, позволяющие им протянуть нам руку дружбы, но что Германия видела в ответ? Агрессию, агрессию и агрессию. Довольно терпеть это вопиюще пренебрежительное отношение, сказал я себе…– Фюрер озвучивал очередную речь, обращенную к членам партии национал-социалистов. Увидев Мартина Бормана, он прервал словесный поток и, повернувшись к нему всем корпусом кивнул, протягивая руку и выхватывая нетерпеливо протянутую папку из его рук. Борман, не ожидавший такой жизнерадостности и прыти от эмпатогенно стимулированного Фюрера, папку протянутую отпустил не сразу и Фюрер нетерпеливо дернув ее на себя, сердито нахмурился.

– Ну?– нетерпеливо дернул папку более резко Рейхсканцлер и она, отпущенная Борманом, раскрываясь в полете, пронеслась над головами девиц-стенографисток, просыпаясь на их головы конвертами, телеграммами и прочей макулатурой. Девицы инстинктивно пригнулись и кинулись собирать почту, разлетевшуюся по всему кабинету.

– Прошу прощения, мой Фюрер,– пробормотал Борман, оббегая Рейхсканцлера на расстоянии оговоренных трех метров и торопясь принять участие в сборе корреспонденции. Гитлер промолчал в ответ и, взяв конверт, упавший на сиденье его кресла, уселся молча и одел очки. Достав из конверта лист бумаги, уставился на рисунок с надписью на нем и спросил сварливым голосом:

– Что это? От кого?

– Это письмо доставлено в канцелярию сегодня утром, мой Фюрер, с курьером. Из России,– пояснил из-за его спины Борман.

– Опять?– амфетамины продолжали благотворно действовать на организм Фюрера и он воспринимал реальность пока вполне благожелательно.– Что здесь написано?

– Сейчас. Пауль ждет за дверью,– Борман поскакал к двери, подгоняемый в спину фразой Рейхсканцлера:

– Сюда и живо.

Пауль, поприветствовав главу государства и партии, прошел к столу и с готовностью перевел текст:

– Ты снова в дерьме. Твои Карл и Фридрих.

Гитлер, услышав перевод, начал медленно приподниматься из кресла, хватаясь за край стола. Но ноги, вдруг ставшие ватными, не желали разгибаться и он рухнул обратно.

– Повтори, что там написано?– прошипел Фюрер, хватая Пауля за рукав.

– Ты снова в дерьме. Твои Карл и Фридрих,– послушно повторил переводчик.

– Дай сюда,– Гитлер выхватил из его руки лист и уставился на свою карикатуру с кулаком и пальцем уперевшимся в нос.

– Русская дуля,– продемонстрировал хорошую память Фюрер и принялся рвать в клочья лист.– Дуля, дуля, дуля!!! На, на, на!!! – орал Рейхсканцлер, швыряя клочки бумаги в Бормана и Пауля.

– Зови доктора,– шепнул Паулю на ухо Борман и тот вылетел пулей из кабинета, а появившийся немедленно Морелль, подкатился колобком к креслу Рейхсканцлера и захрюкал успокоительно и нежно:

– Мой Фюрер, успокойтесь, не принимайте близко к сердцу происки ваших врагов. Они спят и видят, как вы, потеряв хладнокровие, выпускаете рычаги власти из рук.

– Верно, верно, Теодор, они спят, они видят, они мечтают, они рычаги… мерзавцы. Это евреи. Нужно решить окончательно эту проблему. Всех ликвидировать.

– Мой Фюрер, примите вот эту пилюльку и вам сразу полегчает.– Морелль вытряхнул из флакона таблетку и протянул ее на ладони Рейхсканцлеру. Гитлер взглянул на пилюлину желтого цвета и, схватив ее, сунул в рот.

– Вот и хорошо, вот и отлично. Очень хорошо, мой Фюрер. Сейчас вам станет гораздо лучше. Сделаем вам пару укольчиков и ваша нервная система, получит помощь,– хрюкал Морелль, суетясь вокруг своего пациента и делая знаки стенографисткам, чтобы убирались прочь. Девицы выскочили из кабинета, вытаращив глаза и следом за ними поспешил Мартин Борман, но был остановлен Фюрером.

– Останьтесь, Мартин.

Борман замер, соображая, как следует понимать это обращение к нему. Дружеское или нет. Судя по интонации – нет, а судя по "Мартин" – да. Борман вернулся и послушно встал за креслом в трех метрах.

– Что там в Берхтесгадене?– пилюлина подействовала и Фюрер справился со своим нервным срывом.

– Все в порядке, мой Фюрер. Последствия нападения устранены, объект Х666Х, перемещен согласно предписанию.

– Расследование ведется? Что? Кто?– Фюрер выкрикивал вопросы нетерпеливо, впадая в истерику.

– Мюллер лично занимается. Привлечены лучшие специалисты,– заверил Борман.

– Что выяснено? Что конкретно?

– Пока ничего конкретного. Ни организаторов, ни исполнителей мы не знаем. Пожар ликвидировал все улики, если они там были,– вынужден был признаться Борман.