Смутные времена. Книга 4

– Я понимаю, только что я теперь Марии Александровне скажу и вдруг уже опоздал,– Вениамин пригорюнился и Федор Леонидович предложил:

– Давай-ка мы сначала туда Шурку твоего откомандируем. Пусть разведает, что там и как, а уж потом и ты следом, если все будет нормально. А для тебя версию сочиним убедительную, твоего отсутствия. Например, что схватили тебя злодеи и держали в погребе полтора года на хлебе и квасе. Пока сойдет и такая.

– Где это они меня полтора года могли держать и куда потом сами делись разбойники?

– Придумаем, что-нибудь правдоподобное. Подключим Сергея, у него фантазия буйная, не то что у меня, книжного червя. Да и скачет вон уже как бойко. Ноги, правда, волочит, но через недельку и это выправится.

– Я не могу недельку ждать. Там Машенька, если ждет, то с ума сходит,– Вениамин набрал координаты на пульте и Шурка исчез в веке 19-ом. Вернулся он минуту спустя и плюхнувшись на плечо Вениамина, тут же без команды выдал видеоролик, снятый им вечером в доме батюшки Александра. За окном выла вьюга и вся семья собралась за столом. Батюшка с матушкой выглядели постаревшими, а все остальные домочадцы сидели молча. Молча помолились, и молча приступили к трапезе, явно постной. Дверь входная скрипнула и появилась Машенька. В тулупчике и шале, она была запорошена снегом и матушка кинулась стряхивать с нее снег и помогать раздеваться. Тут же крутились и младшие сестренки, заметно подросшие. Батюшка радостно улыбнулся, обнимая дочь и усаживая ее поближе к самовару. Висящая над столом керосинка в абажуре, делала лицо Марии Александровны старше и складка горестная пролегшая между бровей, говорила о том, как нелегко ей дались эти полтора года.

– Ну, как школа?– спросил батюшка Александр, наливая дочери чай в чашку и пододвигая к ней поближе блюдце с медом.

– Хорошо все, батюшка. Слава Богу. Процветает, вашими молитвами,– ответила Мария Александровна, взяв в руки чашку обеими ладонями и согревая их о нее.– Не слышно ли чего?– спросила она и замерла, опустив глаза.

– Нет, душа моя. Ерофеич весь Санкт– Петербург уже прочесал. Не вылезает из него, по слову твоему. Со службы ведь уволиться с казенной ему пришлось. Нет пока ничего. Не нашел.

– Он не потерял ничего, вот и не нашел,– проговорила Мария Александровна.– Приобрел только. Я ему против его жалования прежнего из казны, впятеро плачу. Нужно еще людей привлечь. Человек – не иголка. Не было ли нового известия от него?

– Нового пока нет. Только то, что позавчера получили,– виновато развел руками батюшка.

– Не-е-е-е-т,– вздохнула Мария Александровна и достав из рукава темного платья платочек, принялась вытирать им побежавшие по щекам слезы.– Жив он, только приехать не может. Чувствую я. Будто рядом совсем,– картинка вдруг заметалась и пропала вместе со звуком.

– Что это?– спросил Федор Леонидович.

– Кот ихний, бестия, чуть жизни не лишил, подкравшись, хвост отгрыз. Еле успел в норку шмыгнуть. Я ведь там так хорошо пристроился на комоде, все видно и слышимость замечательная, а эта бестия прыг, откуда ни возьмись… -заскакал на плече Вениамина Шурка, а тот смотрел пустыми глазами на экран и лицо его стало белым, как мел.

– Немедленно туда,– вскочил он.– В ноги брошусь, буду у всех прощения просить.

– Да твоя-то в чем вина, Веньша?– обнял его за плечи Силиверстович.– Переоденься хоть в тогдашнюю одежку, а мы пока тут извилинами пошевелим и придумаем что-нибудь общими-то силами. Беги, подбирай одежду.

Версию для Вениамина придумали, просмотрев план местности и обнаружив в пятидесяти верстах скит монашеский, в котором оказалось всего два отшельника в годах преклонных и решено было именно к ним в память подбросить Вениамина, будто бы в беспамятстве найденного ими в лесу. Полтора года парень прожил с монахами, совершенно не помня, кто он и названный ими Иваном Безродным. А вот несколько дней назад вернулась к парню память и засобирался он в дорогу. Взял лошадь свою породистую, которая у монахов простояла все это время в конюшне, да и ускакал. Сказка получилась убедительной и вполне "прокатывала", как выразился Сергей "для сельской местности".

– Нужно, значит, вместе с Вениамином посылать еще кого-то, чтобы с этими монахами пообщался, иначе проколемся не дай Бог. Опять же, как так вышло, что он вдруг на лошадь сел и ускакал так внезапно, пообещав к Марии Александровне зайти через пять минут?– Петр Павлович рассматривал на мониторе план местности.

– Повел на конюшню Зорьку, ну и увидел злодеев, на лошадях мимо проезжающих. Решил задержать и поспешил за ними. А они его подкараулили и кистенем по голове огрели, так что память из него вон, а Зорька испугалась и понесла куда глаза глядят, пока не выскочила на этот скит монашеский.– Выдал версию Сергей.

– Ох, наплели,– потом стыдно будет в глаза Марии-то смотреть, когда правду открыть придется. И монахов этих может не стоит вообще беспокоить? Вряд ли поедут их расспрашивать батюшка или кто-то еще. Нашелся и Слава Богу.