Смутные времена Лепрозория (СИ)

— Кожаная скотина, ты хоть говорить по-человечески умеешь, а?! — крикнула Ясинэ и ножом отбила удар тяжелого крыла.

— А тебе что, перед смертью исповедоваться надо? — прошипела летучая мышь и клацнула клыками перед самым носом Ясинэ. Она наотмашь полоснула ее ножом по глазам и снова бросилась бежать.

Позади раздался запоздалый визг. И снова хлопанье крыльев.

И пресловутое:

— Ч-ч!

Водопад шумел все ближе, все громче. Ясинэ бежала на звук, сбивая лапы. Один поворот тоннеля, другой, третий. Ясинэ все бежала, борясь с желанием разжечь огонь — кошачьего зрения было мало, незнакомые ходы так и норовили подставить подножку валяющимся камнем или задеть плечо деревянной балкой.

Выбежав к водопаду, Ясинэ замерла на берегу маленького, но глубокого озера. Сняла паука и посадила под камни.

— Ч-ч!

И не раздумывая нырнула.

Ч-ч?

Летучая мышь остановилась в гроте и сложила крылья.

— Ч-ч?! — повертела головой, вслушиваясь в отзвук. — Ч-ч?!

Широкими шагами обошла водопад вдоль берега, остановилась у самого края.

— Кошка драная, ты от страха утопиться решила? — процедила сквозь зубы.

— Ага, — вынырнув, Ясинэ схватила ее за лодыжку и дернула на себя.

Мышь оглушающе завизжала и принялась бить крыльями. Но Ясинэ тянула всем своим весом. Мышь царапалась и брыкалась, а Ясинэ, накидывая на нее веревку шенбяо, стягивала ее все сильнее. Пока не утащила под воду.

Но и там летучая мышь дергалась, пытаясь выпутаться. Крылья были плотно прижаты к телу, но оставались еще когти и зубы. Стащив пояс с платья, Ясинэ накинула его на шею мыши и, завязав, как учили, затянула. Подвернувшийся под руку конец веревки шенбяо обмотала возле шеи тоже, но мышь уже обмякла.

Ясинэ вынырнула вместе с ней, отгребла подальше от водопада и только тут почувствовала, как болят порезы оставленные мышью. Прищурилась, глядя на свое тело под водой, но в темноте мало что можно было различить. Разве что расползающееся от нее мутное облако.

Забрав паука и перевязав мышь веревкой поудобнее, Ясинэ потащила ее на себе на выход. Стрелочки, высеченные на полу и стенах, вывели ее на свежий воздух достаточно быстро.

Там, на том же самом месте, стояли кроты, обсуждали свои дела и жарили на костре свежее мясо.

— А летучие мыши съедобные, вы не знаете? — хрипло спросила Ясинэ, прижимая разорванное в клочья и насквозь мокрое платье к груди. Что-то капало под ноги, но Ясинэ надеялась, что это вода, и старалась не принюхиваться.

— Есть будете, госпожа шисаи? — к ней подошел один из кротов, и Ясинэ узнала в нем главного рудокопа.

— Мне бы лучше чистую воду и сухие бинты, — поморщилась она.

— А это запросто! — махнул крот в сторону костра. — Вы же убили ее?

— Кажется, да, — Ясинэ разжала руки, и туша в кожаном свертке из собственных крыльев рухнула на землю. — Только шенбяо мой верните, пожалуйста.

Морщась от раздражающей боли, Ясинэ ушла к костру залечивать раны. Их оказалось не так уж много, да и ничего важного мышь не задела. Но, судя по всему, за когтями она вообще не следила, и они оставили рваные раны, которые буквально горели, сочась кровью.

До самого заката Ясинэ только и делала, что обрабатывала раны под пристальным взором кротов.

Когда она почти закончила, один из них подал ей старое одеяло из верблюжьей шерсти.

— Вам хоть есть, во что переодеться? — тихо спросил он, смущенно кивая на то, что осталось от платья.

А от него с каждым часом оставалось все меньше. Когти и вода поспособствовали тому, что ткань стала расползаться буквально в руках.

Ясинэ простонала.

— А у вас кроме доспехов одежда бывает?

Крот, потупившись, почесал затылок.

— Ну так-то шить мы умеем, но не из чего…

Ясинэ перевела взгляд на погребальную яму, которую готовили кроты для летучей мыши.

— А, скажем, из кожи вы можете мне что-нибудь пошить? — протянула она, кивая на большие крылья.

— Ну это же как-то… — запнулся крот. — Но она же… Она же мертвая!

— А обычно кожу с животных вы живьем сдираете что ли? — изогнула бровь Ясинэ.

— Ну так-то верно, но… Я лучше спрошу у бригадира, ладно?

Ясинэ кивнула:

— И мне бы катану…

***

Распаренное осьминожьими купальнями тело Ясинэ со скрипом втиснула в штаны, сверху, поверх бинтов, накинула кожаный хаори и рассмеялась своему отражению в воде.

Оттуда на нее смотрела девушка в мужском хаори из крыльев летучей мыши. На смуглом от солнца пустыни Скорпионов лице выделялись бело-серые глаза и такие же белые полосатые уши. Странное сочетание. И если бы кто-то несколько десятков лет назад, встретив ее у Райского сада перед побегом, сказал, что свой путь она закончит вот такой — она бы ни за что не поверила.

Тогда ей казалось, что этот путь приведет ее к Еве, а на другом краю империи ее будет ждать та женщина из отражения в священном озере Райского сада.

Но нет.

На другом краю империи Ясинэ ждала Ясинэ. Все та же? Нет. Вот только Ясинэ чувствовала себя самой собой, настоящей. И, медленно огибая гору у моря, она думала, что ее путь еще даже не начался. Это словно была разбежка перед прыжком. Оставалось только прыгнуть в нужный момент и поймать нужный ветер.